В моём сердце есть особое место для пастырей. И это объяснимо. Если бы я был механиком, я, возможно, был бы неравнодушен к тем, кто работает гаечным ключом. Но я — пастор, и поэтому я очень привязан к пасторам поместных церквей. Отчасти потому, что пасторство часто является просто невыполнимой задачей. Существующие устоявшиеся церкви дают должностные инструкции, более подходящие для руководителей, бухгалтеров и продавцов. Не говоря уже о том, что проповедь/учительство неделя за неделей, по чести требующие воз подготовки, дают очень маленькую отдачу. Зарплата тоже не всегда высокая. Я лично не знаю пасторов, которые пришли бы в профессиональное служение, чтобы разбогатеть, скорее они считают добрым жестом принимать от своей церкви прожиточный минимум. Да, служение — это трудно.
Я знаю, вы подумаете: “Давай, Джон, поплачься ещё. Если служение настолько тяжело, пусть эти ребята займутся чем-то попроще. Они знали, во что ввязываются. Скажи им, чтобы перестали ныть, как дети.”
Здесь не поспоришь. Я думаю, вы правы. Некоторые люди просто не созданы для суровых темпов и давления, приходящих с пасторским призванием. Некоторым стоит всё ещё раз переосмыслить, собраться и пойти работать в другое место. Я действительно в это верю. Но есть сотни тысяч пасторов, имеющих настоящее призвание от Бога. Они переехали в ваш город, живут смиренно, любят жертвенно, напутствуют с состраданием и действуют честно.
Поместные пастыря — мои герои. Правда!
Однако, поскольку пастыря не хотят, чтобы их называли нытиками или слабонервными, есть некоторые вещи, о которых они просто не могут (или не хотят) рассказывать вам. Они хотят сохранить внимание на Иисусе и ваших нуждах, а не на себе. Они не пытаются быть мучениками, они просто добросовестные. А я вот не против рассказать вам. Побуду болтуном. Расскажу, потому что вам необходимо знать это. Если вы — член поместной церкви, вот то, что ваш пастор хотел бы, чтобы вы знали о нём, но он слишком боится (или же он добрый, или застенчивый) сказать это вам.
Мне тоже трудно. Пастыря не застрахованы от чувства отверженности и выпадения из жизни. Как вы себя чувствуете по понедельникам, когда нужно идти на работу? Они тоже иногда чувствуют себя так же. Может быть, даже частенько. Я знаю, воскресным утром, стоя за 300-фунтовой дубовой кафедрой, они выглядят соответственно и звучат нравоучительно и авторитетно, но им так же тяжело, как и вам. Они задумываются о том, действительно ли это всё, что Бог приготовил для них. Закрадываются темные мысли: в жизни должно быть что-то большее, чем это. Точно так же, как и у вас.
Я чувствую одиночество. У большинства пастырей немного друзей. И я не совсем понимаю почему. У них есть все необходимые инструменты, чтобы быть чудесными друзьями: сострадание, способность выслушать, сочувствие. Недавно я разговаривал с одним пастором, и он сказал мне: “У меня много знакомых, которые думают, что мы — друзья. Но на самом деле они думают, что это я — хороший друг. Когда же приходит время, когда мне нужен друг, они просто не понимают, как можно относиться ко мне, как к обычному человеку.” Это одиночество связано с некоторыми церковными традициями (разделение на пастырей и мирян) и часто с нездоровыми личными проблемами, но в любом случае это реальность.
Я не работаю по найму. Никто не любит, когда с ним обращаются как с наёмником. Но сейчас церкви больше, чем когда-либо, именно так относятся к приходящим к ним пастырям. Конечно, здесь непросто разобраться. С одной стороны, пастыря подотчётны и обязаны выполнять определенные роли и задачи, как работники. Они получают зарплату в церкви, как работники. Тем не менее, пастор — это больше, чем работник. К сожалению, иногда кажется, что он единственный, знающий об этом. Он знает, что не работает по часам и от звонка до звонка. Он с удовольствием служит церкви и несет бремя пасторской опеки людей в их самые трудные моменты. Он ожидает не особых почестей, а просто немного терпения и благодати, когда он находится рядом с вами.
Моя семья расплачивается за мое служение. Пасторские семьи сродни семьям военных — они направляются туда, где ведутся «боевые» действия. Мужья, жены и дети пакуют вещи, загружают грузовик и едут в город, о котором никогда не слышали, потому что их пригласила церковь. Это часть призвания. Но это призвание дорого стоит. Дети оставляют друзей. Мама и папа вырывают корни, которые они пустили. И то, что кажется романтичным (новые школы, новые соседи, новые церкви), на самом деле ужасно пугает. Просто знайте... ваш пастор и его семья набрались мужества, чтобы приехать.
Я — не Иисус. Это и так понятно, но он хотел бы, чтобы вы знали, что он — не Сын Божий. Не Творец. Не Владыка вселенной. У него нет власти, чтобы решить все ваши проблемы. Даже если бы он это сделал, вы бы просто снова всё испортили. Он не может исцелить вашу измученную семью. Он не может заставить вас бросить курить. Он не может заставить вас любить своего мужа. Он — не Иисус. Перестаньте смотреть так на него. Он всего лишь посланник и сопастырь этой штуки под названием церковь.
Даже не моргнув глазом, я бы мог добавить еще дюжину вещей — Я хочу нравиться вам; Перестань вести себя как тупица перед людьми; Не думали ли вы перейти в другую церковь? — но дело в том, что ваш пастор — человек. Любите его, радуйтесь ему, пока он рядом, и будьте терпеливы. Он такой же, как вы, — несовершенный и нуждающийся в благодати.
Автор — Джон Куитт / charismamag.com
Перевод — Татьяна Штанько для ieshua.org
Последнее: 07.04. Спасибо!
