photo — Tony Tsang, Flickr, CC BY-NC-SA 2.0
Богословием я серьёзно заинтересовался где-то в 2008 году, в разгар евангельского движения «Молодые, беспокойные, реформатские» (Young, Restless, Reformed — YRR). В ту пору я, молодёжный пастор, под руководством пастора-методиста, постигал суть «пяти пунктов» арминианства. От моего наставника я знал все «узкие» места «пятипунктовой» кальвинистской сотериологии – и старался опровергать их при любой возможности.
Но молодёжное движение YRR, зародившееся в Далласе-Форт-Уэрте, было близко к моему дому, и такие фигуры, как Мэтт Чендлер, собирали огромные толпы. И, конечно же, я начал ходить по вечерам в местную церковь The Village Church и вскоре стал приверженцем кальвинизма. И теперь, как и следовало ожидать, я научился использовать свои новые аргументы против старых.
Многие называют это кальвинизмом на «стадии клетки», и я тоже стал в ряды его рьяных добровольцев. Оглядываясь назад, могу сказать, что самым негативным следствием моего пребывания на этой стадии стало (слава Богу, временное) ухудшение моих отношений с наставником. Место моего глубокого уважения к нему, как пастору и богослову, заняли сомнения в его образованности и искренности.
Но это не он изменился, а я.
Диагностика стадии клетки
Менталитет стадии клетки распространён в самых разных кругах. Это считается даже почти неизбежным следствием богословского прозрения. Я сам наблюдаю это сейчас среди тех, кто, как и я, пребывают в богословском поиске. Но я надеюсь, что наши последователи смогут избежать как самой стадии клетки в теологических поисках, так и некоторых ошибок моего поколения.
Итак, вот четыре признака богословия на стадии клетки по моему личному опыту.
1. Вы пренебрегаете своими духовными и богословскими предшественниками, мужами веры или наставниками.
Мы быстры на критику или даже нападки на тех, кто был до нас – тех, кто учил нас! – потому что чувствуем, что превзошли их. Мы начинаем цинично оценивать их способности, склоняясь при этом к превозношению своего нового понимания. И это даже несмотря на то, что так мы невольно унижаем самих себя, бывших приверженцев таких убеждений.
Не углубляясь в эту тему сейчас, могу сказать, что однажды столкнулся с высказыванием, в котором, по сути, говорилось: «Сейчас я не согласен с [одним из теологов], но могу себе это позволить только потому, что он первый помог мне полюбить богословие». Полагаю, это верный способ проявить уважение к нашим предшественникам. Подобно взрослым детям, мы не должны позволять собственной гордыне бесчестить наших (богословских) родителей только потому, что мы в чём-то ушли дальше них. Они по-прежнему возбуждают наше желание и дают инструменты для изучения богословия.
Откровенно говоря, семинарист едва за двадцать, выступающий против того, чьи труды увидели свет ещё до его рождения, может и быть прав в отдельных вопросах, но редко – в своих намерениях. Прошедшие это понимают, как трудно заметить такое слепое пятно в юности самостоятельно и как важна здесь помощь окружающих. Мудрость подразумевает смирение и милосердие, особенно при разрешении разногласий.
2. Вы воспитываете учеников, которые цинично относятся к своим предшественникам, мужам веры или наставникам.
Как профессор, я часто вижу, насколько серьёзно травмирует студентов осознание того, что их родители, пасторы или любимые авторы явно в чём-то ошибаются. На стадии клетки это подталкивает к опрометчивому выводу, что десятилетия искреннего служения прошли почти без пользы для академии или церкви. Ученики начинают сомневаться в своих наставниках или друзьях, считая их слишком «поверхностными».
Для тех из нас, кто является руководителями, разумным будет не раздувать пламя на этой стадии. Иногда это требует от нас сдерживать кого-то. Например, я едва ли позволяю ученикам критиковать в разговорах со мной родителей или пасторов. Пусть даже они знают, что и я не разделяю определённых точек зрения, но обычно я прекращаю этот разговор.
Более того – нам необходимо взращивать такую богословскую великодушность. Всякий раз, говоря с кафедры, мы должны честно и всеобъемлюще представлять иные точки зрения. Если мы, как лидеры, не выйдем из клетки, то продолжим воспитывать гордецов, не осознающих ограниченность своих знаний, взгляды которых в будущем могут претерпеть изменения.
3. Вы сводите ортодоксальность к ограниченному набору понятий.
Стадия клетки может порождать тип фундаментализма, который не приемлет искренней ортодоксальности в своей среде “избранных”, напоминающей лигу старшеклассников. Легко исключить кого-то из группы друзей-богословов, если он бросает всем вызов или задаёт вопросы. Но если вы действительно уверены в своих убеждениях, им могут бросить вызов лучшие представители другой стороны. Именно в таком случае смирение позволяет вам следовать своим убеждениям и в то же время быть открытыми для их обсуждения.
Вам не нужно защищать свою собственную позицию или авторитет. Мы не соревнуемся за первое место. Не могу и сосчитать, сколько раз я сам нападал на арминиан, которые “основываются на делах” и “не ценят суверенитет Бога”. Конечно, читая труды Уэсли, я знал глубже – но в клетке нужно кусаться, а не обнимать.
4. Вы склонны к созданию собственного имиджа спасителя ортодоксии.
Мы чувствуем необходимость защищать свой имидж; в конце концов, это он дал нам то влияние, которое у нас есть. В худшем случае стадия клетки подталкивает нас к удобной интерпретации богословов прошлого, как будто они в целом с нами согласны. Это отличный способ легко набирать очки в дебатах, не занимаясь при этом теологией или историей.
Заманчивым выглядит перекроить историю под себя – не утруждая себя доказательствами утверждать, что богословы прошлого согласны с нами вплоть до мелочей. Таким образом критика нас становится прямой критикой признанных авторитетов.
Нам всем предстоит долгий путь. И грех всегда начеку. Но остерегайтесь теологов “мы против них”, которые строят свою роль вокруг спасения вас от врага (будь то человек или общее “они”). Павел прямо предостерегает коринфян от менталитета “я Павлов” или “я Аполлосов” (1 Коринфянам 3:4). Вместо этого он затем поясняет, что любовь “все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит” (1 Коринфянам 13:7).
Богословская любовь к ближнему
Неотъемлемый атрибут любви к ближнему – задавать уточняющие вопросы тому, с кем вы не согласны. Наверняка сатана рад, когда мы подозреваем у других плохие мотивы, судим о богословии или характере человека на основе одного твита или статьи, строя свой имидж за счёт неудач братьев по вере.
Поэтому очень трагично, что христиане порой проявляют жестокость именно друг ко другу. Клетка мешает нам видеть всю картину целиком – нам не хватает мудрости, чтобы отличить библейскую проницательность от разрушающего церковь разделения.
Вместо этого нам необходимо молиться о том, чтобы Бог сокрушил нашу гордыню, смягчил наши сердца и дал нам мудрость соизмерить убеждённость и любовь к ближнему. Вспоминая церковь в Коринфе, Павел, полагаю, готов позволить им не соглашаться по целому ряду вопросов – до тех пор, пока они объединяются вокруг Евангелия. Такое единство включает в себя как великодушие по отношению к предшественникам, так и самоанализ наших собственных убеждений и способностей.
Реальность такова, что всякое несущественное разделение между братьями и сёстрами во Христе будет искоренено на Небесах. Мы будем жить в вечности в общении единства и прощения благодаря Тому, Кто преодолевает наше соперничество. Не лучше ли поэтому нам стремится к эсхатологическому единству, а не близорукому разделению, усерднее, силой Духа, уже сейчас относиться друг ко другу так, как и в жизни вечной?
Автор — Брэндон Д. Смит / thegospelcoalition.org
Перевод — Илья Дубинин для ieshua.org
Последнее: 26.07. Спасибо!
