Миф влияния

В марте 1998 года в одном из номеров газеты LosAngelesTimesв религиозной рубрике была помещена статья “Преподаватели семинарий района Лос-Анджелеса собираются поразмыслить об истине”. В течение четырех лет Скирболл Институт Американских Ценностей приглашал для дискуссий представителей пяти семинарий: католической семинарии Святого Иоанна, Еврейского Колледжа реформированного иудаизма, Еврейского университета консервативного иудаизма, Клермонтской богословской школы (либеральный протестантизм), и Фуллеровской Богословской семинарии. В статье в позитивном ключе цитировались некоторые участники встречи. Комментарии ведущего встречи вполне соответствуют следующей оптимистичной оценке автора статьи: “Есть намного больше общего в религиозных взглядах “прогрессивных” евреев, католиков и протестантов, чем между прогрессивными и консервативными верующими одной религиозной традиции”.

Когда я размышлял о влиянии этой статьи на читателей, мне на ум пришла фраза, над которой я часто размышляю: миф влияния. Я мог представить логику представителей Фуллеровской семинарии – скорее всего, кто-то сказал приблизительно так: “Мы должны туда пойти. Мы сможем тогда влиять на других”. Но в чем конкретно проявилось бы это влияние? Если исходить из одной этой статьи, христианскую истину они не «продвинули», но зато согласились с разнообразием взглядов богословских либералов.

Уже долгое время меня не покидает ощущение, что библейское христианство подспудно разрушается в наше время искренними людьми, которые вовлечены в небиблейские мероприятия “ради влияния”. Грустная ирония заключается в том, что подобные действия вредят делу Христа и приводят к мизерному позитивному влиянию или вообще ни к какому. Миф влияния привлекает людей ложной надеждой, что отход от важных богословских истин ради “компромисса” поможет больше влиять на людей для Христа.

Хочу сразу сделать оговорку, что я не выступаю против идеи влиять на людей. Христианские общины не должны изолировать себя, избегать диалогов с кем бы то ни было или отказываться от совместных мероприятий с неверующими, если это не требует компромисса в том, что касается веры. Христиане должны надеяться, молиться и работать над благочестивым влиянием в этом мире везде, где это возможно. Христиане даже должны признать уместность некоторых компромиссов. Например, христиане и нехристиане могут вместе выступать против абортов. Или, скажем, баптисты, лютеране и представители реформатских церквей могут вместе “продвигать” истины реформации.

Опасность возникает, однако, когда христиане усваивают концепцию влияния, взятую из мира политики и бизнеса. В этом мире идея влияния связана с властью, деньгами, количеством и внешним успехом. Чрезмерные компромиссы, сотрудничество (любой ценой) и умышленно размытое мировоззрение – все это методы достижения влияния в этом мире. Но позволительно ли христианам принимать такие стратегии и цели ради “влияния” за счет отхода от ключевых аспектов веры?

Позвольте мне привести два примера, которые иллюстрируют опасность мифа влияния. Первый касается служения Билли Грэма. Билли Грэм начал свое служение среди американских фундаменталистов в 1940 году. В начале своего служения он получал серьезную поддержку от таких фундаменталистов, как Боб Джоунс старший и Джон Райс. В 1951 году Грэм писал: “Мы не будем мириться и не будем сотрудничать ни с какой формой модернизма” – позиция, которую Райс подтвердил в 1955 году. Однако ко времени крусейда в Нью-Йорке в 1957 году позиция Билли Грэма явно изменилась. Он следующим образом оправдал свое более широкое сотрудничество в сфере евангелизма:

“Моя позиция такова: мы должны с готовностью сотрудничать со всеми, кто желает сотрудничать с нами. Наша позиция проста и ясна: если кто-то с радикально иными богословскими взглядами решил присоединиться к нашему крусейду для провозглашения Христа как пути спасения, то именно они, а не мы, входят в противоречие со своими убеждениями”.

Проблема, однако, не только в том, что в командах Билли Грэма все больше было либеральных протестантов и католиков, а в том, что он отсылал “обращенных” обратно в их церкви. На протяжении длительного времени (возможно, с самого начала) лидеры крусейдов отправляли “принявших решение” – которые имели хоть какую-то связь с той или иной церковью – в “свою церковь”. К 1951 году “принявшие решение”, которые раньше вообще не посещали никакой церкви, оправлялись в общины, выбранные “распределительными комитетами”, состоящими из местных служителей.

Билли Грэм столкнулся с проблемой, с которой сталкиваются все разъезжающие евангелисты; связь с поместными церквями. Он четко давал понять, что желает сотрудничать с церквями, а не конкурировать. Еще во время самых ранних крусейдов он побуждал всех, “принявших решение”, посещать церковь.

Билли Грэм писал:

“Третье, что вызывает у нас беспокойство, это тенденция многих евангелистов совершать свое служение отдельно от поместных церквей, и даже критиковать местных пасторов и их общины – критиковать открыто и язвительно. Мы убеждены, однако, что это не только контрпродуктивно, но и неправильно с точки зрения Библии. Мы полны решимости сотрудничать со всеми, кто желал бы сотрудничать с нами в деле публичного провозглашения Евангелия, и избегать антицерковной позиции, критикующей священство и служителей”.

Во время подготовки к крусейду в Лос-Анджелесе Билли Грэм отмечал:

“Мой еще небольшой опыт уже показал, что без взаимодействия с местными церквями и их пасторами страдает не только посещаемость церквей, но и последующая духовная жизнь новообращенных”.

Никто не сомневается в том, что Билли Грэм хотел своей деятельностью служить церквям, но он также стремился получить влияние с помощью участия крупных церквей, которое обеспечило бы присутствие на его мероприятиях большого количества людей. Сотрудничество с либеральными протестантами и католиками было задумано с целью усилить влияние служения Билли Грэма ради того, чтобы увидеть большее количество обращенных людей.

Без сомнения, Билли Грэм был искренен в своем желании обращать грешников к Христу и в своем убеждении, что его стратегия приведет к максимальной эффективности и влиянию. Но возможно ли, что и он был обманут мифом влияния? Да, это правда, что многие люди смогли услышать Благую Весть только благодаря крусейдам (другой возможности у них, наверное, и не было бы). Разумеется, немалое количество людей обратилось на этих евангелизационных мероприятиях к Христу. Разумеется, его такая открытость помогла ему достичь статуса национальной легенды и друга президентов. Но действительно ли это сделало его более эффективным в проповеди Евангелия и делании учеников для Иисуса Христа? Я полагаю, что даже с человеческой точки зрения более верные ученики получились бы именного тогда, если бы новообращенных не “отсылали” обратно в католические и либеральные церкви, но привлекали бы в протестантские церкви библейского направления.

Второй пример опасности мифа влияния имеет отношения к лозунгу “Евангельские верующие и католики – вместе ради Дара Спасения”. Этот лозунг уже везде тщательно изучили, и я не собираюсь поднимать вопрос богословских проблем, связанных с ним. Наоборот, хочу указать, что те евангельские верующие, которые принимали участие в общих (с католиками) мероприятиях и придумали этот лозунг, объединили свои усилия ради благородной цели “влияния ради Христа”. Они, без сомнения, надеялись, что смогут повлиять на “братьев-католиков” – и, возможно, даже на всю католическую церковь – презентацией евангельской истины. Они надеялись, что смогут создать альянс с “возрожденными” католиками, который выступит против неверия и аморальности нашего времени. Они верили, что смогут достичь большого влияния в случае “правильного соглашения” с римо-католиками.

Многие евангельские христиане убеждены, что достигли таких великолепных результатов, каких даже не ожидали. Нам говорят, что католики приняли идею, что оправдание мы получаем только по вере – именно так, как учили реформаторы. (Только представьте, какое влияние!) Но в реальности несколько исследований показали, что эти замечательные цели не были достигнуты. По сути, римо-католики ничего в своем учении не изменили, в то время как евангельские верующие считают теперь католиков своими братьями и сестрами во Христе (совершенно новая позиция!).

Можно привести немало и других примеров мифа влияния. Например, движение церковного роста выхолостило христианское поклонение “во имя” евангелизации. Если говорить о “вторичных” негативных результатах, то подумайте о пасторе, который молится публично без упоминания имени Иисуса – чтобы “никого не обидеть”. Таковы губительные последствия мифа влияния, которые мы замечаем повсюду.

Какова же причина того, что так много евангельских верующих верят этому мифу? Часть ответа кроется в мотивации, подпитываемой американской культурой, которая без ума от респектабельности, успеха и количества. Такая мотивация, однако, показывает, что американское евангельское движение так и не отказалось от постмилленнианизма 19 века (установление тысячелетнего царства до прихода Христа). Многие до сих пор с оптимизмом смотрят в будущее с верой в восстановление “евангельской империи” прошлого века. Мечта снова оказаться в мейнстриме («основном течении») американской религиозной жизни (как это было раньше) пробудила волну либерализма и принятия в свои ряды римо-католиков.

Однако более глубокая причина привлекательности мифа влияния является именно богословской. Евангельские верующие поддаются этому влиянию частично из-за своей ошибочной теологии. Они развивают такие богословские модели, которые отличаются от богатой библейской теологии Реформации.

Некоторые евангельские верующие поверили мифу влияния из-за искаженной доктрины о церкви. Они видят в церкви не Божье учреждение, основанное Словом Бога и управляемое этим Словом, но некую группу поддержки для отдельных христиан в их хождении в вере. Этот слабый богословский момент можно обнаружить в служении Билли Грэма, который отправлял новообращенных в их ложные церкви (кажется, эту ошибку косвенно признает сам Билли Грэм, который организовал библейские курсы для “принявших решение” на его евангелизационных мероприятиях).

Наиболее трагичным последствием мифа влияния является тот факт, что часто мир больше влияет на церковь, чем церковь – на мир. Например, Фуллеровская семинария в своих попытках стать более влиятельной отошла о своих фундаментальных корней, оставила свои базовые евангельские доктрины – например, непогрешимость Писания. Те евангельские верующие, которые “подписали соглашение” с римо-католиками, подрывают саму возможность пророчески свидетельствовать католикам и заниматься евангельской миссией в таких регионах, как Латинская Америка.

Билли Грэм в интервью, которое у него взял Роберт Шуллер (пастор Кристального Собора), звучал почти как либерал:

Д-р Шуллер: “Получается из Ваших слов, что вы признаете, что Иисус Христос может войти в сердце, душу и жизнь человека, даже если тот родился в абсолютной духовной тьме и никогда не слышал никаких библейских истин? Я правильно понял то, что Вы сказали?”

Д-р Грэм: “Да, это так. И я верю в это. В разных уголках мира – особенно среди диких племен – я встречал людей, которые никогда не видели Библии, ничего не слышали ни о Библии, ни об Иисусе, но они веровали в своем сердце, что есть Бог, и пытались вести такой образ жизни, который сильно отличался от жизни окружающего их общества”.

Д-р Шуллер: “Это потрясающе. Такое волнующее свидетельство! Мы видим невероятное величие Божьей милости”.

Д-р Грэм: “Да. Именно так”.

Единственный способ разрушить миф влияния – это вернуться к важности библейского богословия как фундаменту христианской жизни. Мы должны позволить Библии во всей полноте управлять нашим мышлением, нашими действиями. Мы должны помнить, что Павел не проповедовал “сокращенное” Евангелие, но излагал “всю волю Божию”. Когда он говорил, что “всем поработил себя, дабы больше приобрести”, то имел в виду вещи нейтральные, а не важнейшие положения христианской веры и морали. Он не стал “продавать” истину ради приобретения “продажных христиан”. Нам следует идти путем апостолов и реформаторов, которые достигли великих целей для Бога – и сделали это не ценой безбожных компромиссов, но с помощью верного провозглашения истин Божьего Слова.

автор — У. Роберт Годфри / ligonier.org