Истории жизни. Юра Ефремов: «Я попросил у Бога прощения и другой жизни. Утром меня выпустили...»

— Начнем с того...
— Как я родился?
— А что, ты как-то особенно родился?
— Я... ну, естественно, меня не нашли в капусте, и аист тоже не приносил...

Свои еврейские корни я осознал в детском садике. Мне почему-то радостно было в детстве от того, что я еврей. Я помню это ощущение. Это уже потом, когда я начал подрастать, мне стало не так радостно...

Мою бабушку звали Белла Берлянд, в девичьи — Израйлит. Она так разговаривала на идиш, что по-русски — только с приличным акцентом. Она родилась и выросла в Бердичеве, и там чтобы общаться с украинцами или русскими, не нужно было знать русский язык — все понимали идиш.

Еврей по папе или по маме — какая разница? Это в синагоге есть разница, а для антисемитов — нет.

У нас в 4-м классе был один парень, он потом уехал за границу. Так вот, с него одноклассники начали смеяться: «Жид, жид!». А он так растерялся... ну, я вступился за него, меня почему-то это все очень возмутило. Напомнил, что я тоже еврей. В общем, все посмеялись и разошлись. Ко мне подошел один из наблюдавших за процессом одноклассников, видно было что он призадумался, и спросил: «А чего евреев не любят?». Я сказал, что это, там, что-то из-за Гитлера, но его мой ответ не удовлетворил, он сказал: «Нет, это было гораздо раньше», и ушел. И мне это так запало в память...

После этого у меня возник вопрос — а кто ж мы такие, евреи?

Лет с 14 произошел какой-то переломный момент, я начал взрослеть и расслабляться в отношении того, что я еврей. Прошло время, когда я думал — как было бы хорошо, если бы я был неевреем...

У меня с детства была тяга к старшим, мне хотелось бывать в компании старшего брата, там было по-своему интересно, хоть они и не хулиганили.

Хулиганить — это вообще понятие растяжимое. Со временем у меня появились другие друзья, я начал курить и прочее всякое, уличные понятия.

На то время у меня не было определенной цели в жизни. Я просто жил каждым днем. Только лишь когда я поверил в Бога, я спустя какое-то время осознал смысл своей жизни.

В 19 лет мы жили в коммунальной квартире, у нас поменялись соседи, и у них была такая книжка Миколи Касидивського «Біблійні оповіді». Я прочел историю про Авраама, и меня так зацепило... когда я прочел, что Авраам был первым евреем и от него начался наш род, я понял откуда мы.

А когда я там же прочел, что у Авраама, у евреев, есть Бог, я почему-то понял, что мне нужно в Него поверить. Я не могу этого объяснить... Глотаешь, а оно не глотается — так я заставил себя поверить в то, что Бог есть, поверить в еврейского Бога. И таки «проглотил» эту веру.

Иногда в компании, где все пьют, маты-перематы, тухлые разговоры, меня вдруг пробивало осознание, что Авраам, живший тысячелетия назад — он является моим праотцом. Меня просто укрывало, я как будто отделенный от окружающих становился.

Я не раз попадал в милицию по разным поводам и случаям. Как ни странно, ничего сурового со мной не происходило. Но я где-то начал осознавать, что живу такой жизнью, из-за которой все-таки когда-то могу сесть в тюрьму.

Как раз было время лихих девяностых — бригады эти, ну, все понимают о чем речь. Вот и я попал в это движение, слава Богу ненадолго. После пары месяцев я ушел оттуда.

Тогда я пробовал и наркотики, и впервые столкнулся с состоянием, когда по какой-то причине пропускаешь дозу — морозит, все чешется, раздражение, спать не можешь... жена раздражает, раздражают окружающие люди, которые имеют к тебе еще какие-то претензии и эти претензии увеличиваются. В общем, тогда я решил это и бросить. Правда, не сразу получилось.

Это случилось на еврейский Песах, как раз были выборы-1994. А перед этим мне почему-то очень захотелось отметить родную еврейскую Пасху...

Я с детства помню эту синагогальную мацу, бабушка приносила — она не такая как сейчас, листы были толщиной с палец, перемотаны коричневой бумагой и тюки с мацой были завязаны шпагатом. Потом, когда уже бабушка умерла, этим никто не занимался. И седер никто никогда у нас дома не проводил.

В общем, был еврейский Песах и выборы, а через месяц — православная Пасха. И я попадаю по серьезному делу в милицию... никогда со мной подобного не было. Первая моя молитва была: «Боже, выпусти меня отсюда!» Милиционер, который должен был меня оттуда забрать, пошел на выборы и забыл про меня. А те, что меня там держали — выпустили, потому что за мной никто не приехал.

Я напился, накурился, но рано радовался. Утром приехали домой, и забрали прямо из дома. Мы ехали, а у меня в голове было только одно: «Боже, спаси, Боже, спаси...» Меня закрыли в отделении, и ночью я начал еще больше молиться. И вдруг на меня сошло такое обличение — я понял, что я виноват перед Ним, понял что мне нужно каяться и просить у Него прощения. Передо мной всплыли такие мои дела и факты, которые даже по моим тем понятиям говорили мне, что я виноват.

Я понял, что если покаюсь — мне придется распрощаться с этой «романтикой», которая была частью меня. Живешь такой жизнью, которую выбрал. Ты от нее страдаешь, но тебе интересно...

Пришло от Бога обличение — долгие годы я был в неведении, думал — я Богу не мешаю и Он мне не мешает. У меня свои дела, у Него свои, и мы ладим, как говорится. Сейчас я вообще понимаю, что это глупости...

Я попросил у Бога прощения и другой жизни. Утром меня выпустили и это было не совпадение... После того я решил, что буду молиться Богу каждый день. Несмотря на то, что я продолжал принимать наркотики, курить, я молился и начал читать Библию. Правда, Христа я тогда еще не принимал.

Бабушка моя говорила: «Если бы христиане жили так, как говорил Христос, то такого бы не было...» Я как-то даже уважал Христа, потому что мне нравилась эта благородная тема, но Богом я Его никогда не признавал — может быть, пророк, не больше.

Я попал в общину на шаббат, меня мама уговорила прийти. По пути я думал: «Ну что они мне там расскажут?..». В то время там как раз проповедовал Борис Саулович по тем местам Торы, которые я уже читал, и меня это очень зацепило, я понимал о чем он говорит. Как раз тогда я остановился на книге Исход, и мне многое там так напоминало меня, внутри я переживал эти откровения... это тяжело объяснить.

Тогда я подумал: «Да, надо сюда приходить». Если еврей хочет жить, если его зацепил Бог — то он будет искать Бога. У меня была практика личного общения с Богом, и я просил Его: «Веди меня к Себе». Скажем так, в церковь бы я точно не пошел. Община стала для меня реальной отдушиной, куда я мог на то время в том состоянии приходить, и это способствовало перемене моего мышления.

Я понимал, что приход в мессианскую общину — это был следующий этап от Бога на моем пути к Нему. Месяца через два я вдруг узнал, что в общине Иешуа считают Богом. Я подошел к одному служителю, и он говорит: «Да, Иешуа — Бог». Если бы я узнал это сразу, я бы там не задержался. Я бы даже не пошел туда, если бы знал это заранее.

Но я подумал: «Дай-ка я разберусь». Я допустил, что Иешуа — возможно Бог. Начал разбираться, и пришел к такому выводу, что таки да...

Я поверил, покаялся, принял Иешуа в сердце, а потом у меня было личное покаяние перед Иешуа. Глубокое было покаяние, я прорыдался за то, что я Его так долго не принимал.

Иешуа — живой еврейский Бог, Он — Царь над Своим народом.

Интервьюер — Алекс Фишман