Ваш супруг не умеет читать мысли.
С точки зрения социолога мой муж и я выросли в похожих друг на друга семьях. Мы представители белых, рабочих общин. Наши отцы воевали в корейской войне, наши мамы – домохозяйки, в наших семьях кроме нас было еще по двое детей.
Но если заглянуть поглубже за кору, можно заметить значительные различия, особенно, если нагрянуть к нам в обед.
В моей семье выходцев из Северной Европы прием пищи считался цивилизованным занятием. Мы говорили тихо, никогда друг друга не перебивали, а в еде ценили качество, а не количество. У моего итальяно-американского мужа было все совсем иначе. Насколько серьезны различия между нами я поняла сразу, как мы расселись за столом в День благодарения. Казалось, что еды приготовлено на весь квартал. После того, как индейка заняла положенное ей место на столе, свекровь принесла еще и две огромных лазаньи. С дополнительным соусом и фрикадельками. На День благодарения!
После молитвы поднялся занавес и началась опера. Все было не как у меня дома: никто не ждал своей очереди, не задавал дополнительных вопросов. Кто-то начал разговор, второй подхватил, навалив свою пригоршню мыслей, предварительно повысив «уровень звука». Затем в разговор включились третий и четвертый, следить за нитью беседы стало невозможно. Но, как выяснилось, этого и не требовалось. Тот праздничный пир помог мне лучше понять Кристофера, но я так и не смогла обобщить его генетически заложенные ожидания к семейным трапезам, пока мы как следует не поругались вскоре после того Дня благодарения.
На новоселье после свадьбы мы пригласили в нашу крохотную квартирку три семейные пары, которые с трудом разместились за столом, который был явно на это не рассчитан. Разговор был оживленным, еда прекрасной, после обеда ничего не осталось. Всем обед понравился. Всем, кроме Кристофера, пару раз отпустившего критических колкостей в мой адрес.
Это повторилось несколько раз, прежде чем я решилась спросить: «Почему ты критикуешь, как я готовлю для гостей?» Он выпалил: «Потому что ты никогда не готовишь достаточно еды, а еще ты никогда к пасте не подаешь дополнительный соус!»
Догадываетесь, как прошел тот вечер? Во время ссоры открылись наши глаза, мы начали понимать, каким образом культурные особенности наших семей сформировали в нас предпочтения и предубеждения. Когда открылись наши глаза, мы начали и другие семейные проблемы отслеживать с точки зрения нашего происхождения.
Мы подсознательно решили, что наши личные версии семейной жизни обладали нравственным превосходством. Это называется этноцентризмом.
Я была повинна в этноцентризме, когда жестко оценивала традиции его семьи на День благодарения. Он был повинен в этноцентризме, когда посчитал меня некомпетентной только за то, что я не поставила на стол дополнительный соус маринара.
Нравственное превосходство?
Такое отношение может проявляться во многих аспектах семейной жизни. Если мы не придем к пониманию, как этноцентризм иногда формирует в нас нереалистичные и неуважительные ожидания, мы рискуем оказаться в ситуации, где бесконечно критикуем и осуждаем, а не открываем красоту друг друга.
Чтобы избежать этноцентризма, следует определить свои ожидания, прекратить переводить свои предпочтения в разряд нравственных ориентиров и ценить уникальный взгляд вашего партнера на жизнь. Это особенно важно, если ваш брак из разряда смешанных (межрасовый или межкультурный).
Мы, как правило, производим ожидания на основе опыта, боли, нашей реакции на эту боль, персональных предпочтений и внутренних культурных установок. Если какие-нибудь конкретные ожидания проистекают главным образом из наших ран, их очень трудно отследить, не говоря уже о понимании, что ими движет. Иногда лучший способ понять – начать замечать текущие конфликты и разочарования.
Например, в начале нашей совместной жизни мы с Кристофером не могли никак договориться, что значит «приходить к ужину вовремя». Когда мы нашли разумный компромисс, а он после этого пришел на ужин с часовым опозданием, я разозлилась. Муж извинился, но через неделю все повторилось снова. А затем еще и еще.
У меня были все причины для гнева, но его проступок был, если можно так сказать, на два балла, а моя реакция на все восемь. И я подумала, а нет ли там чего-нибудь «невидимого на глубине»? После молитвенных размышлений и копаний в своем прошлом я начала что-то понимать.
Глубокие вопросы
Когда мне было 12 лет, мой отец начал пить. На следующие 10 лет ужин стал очагом напряженности. Будет ли папа вовремя? (Он часто не был.) Будет он трезвым? Если нет, то как отреагирует мама? Связь между моими детскими ранами и текущим положением дел в семье была очевидной.
Проблемы с расписанием у Кристофера обнажили мою старую рану и усилили мой гнев. Мой «праведный» и применяемый не по адресу гнев расстроил не один ужин и уж точно не помог Кристоферу почувствовать мою любовь и захотеть изменить свои привычки в следовании расписанию.
Когда в следующий раз вы вдруг окажетесь посреди спора или почувствуете уже хорошо знакомое чувство разочарования, отвлекитесь на минутку и сделайте паузу. Попробуйте определить, не находится ли корень конфликта в культурных ожиданиях. Задайте себе вопрос: не пытаюсь ли я выдать то, что мне удобно и понятно, за то, что лучше для нас обоих?
На пути к исцелению
Стремясь исцелиться от своих исторических ран, обуздать свою тенденцию к нравоучениям и уважать традиции друг друга, мы учимся перестраивать наши ожидания и благословлять друг друга без принуждения.
Последствия этих решений обычно проявляются в малом, но приносят огромную пользу. Теперь, когда я мне нужно что-нибудь сказать, Кристофер слушает, не ожидая от меня повторения стиля общения его семьи. Когда к нам приходят гости, я стараюсь приготовить еды больше, чем нам требуется, потому что я хочу поддерживать его традиции, а не осуждать.
А иногда я даже кладу на стол дополнительный соус.
Дороти Греко / hristiane.ru
Последнее: 26.07. Спасибо!
