“Пожалуйста, не говори никому об этом, – умоляла она меня. – Иначе мне больше не разрешат заниматься служением”.
Могу добавить, что эта женщина, которая «исповедалась» передо мной в тяжелой форме депрессии, сразу же была готова пожалеть о своей откровенности. Когда она решила, что я “безопасна”, то поведала мне о своей психической проблеме. Но вдруг, словно “опомнившись”, стала умолять, чтобы я “ничего никому не рассказывала”, потому что была почти уверена, что команда пастора не столь “безопасна”, как я.
Ее пугала не столько возможная перспектива осуждений, остракизма и публичного унижения, а сколько то, что у нее могли забрать ее служение. Дело в том, что это ее служение было одной из тех важнейших вещей, которые помогали ей как-то держаться на плаву.
У нее были определенные обязанности по воскресным утрам, и она должна была к ним готовиться, потому что другие люди рассчитывали на нее. Она знала, что сильно подведет других, если не появится в воскресенье, и это помогало ей вставать с кровати даже тогда, когда это было мучительно и требовало героических усилий. Он любила людей, которыми руководила, и чувствовала, что Богу угодно, что она использует свои дары для служения Ему. Успешное прохождение еженедельного цикла обязанностей, служения и работы играло огромнейшую роль в том, чтобы ей не погрузиться во тьму – а опасность эта угрожала ей каждый день.
Я пообещала ей молчать – хотя и без ее просьбы никому не рассказала бы о ее борьбе с депрессией. Мне, конечно же, хотелось успокоить ее; сказать, что было бы хорошо, если бы она поделилась с пастором своей проблемой; что команда пастора конечно же отреагирует с любовью и поддержкой. Однако я сама не была уверена в этом на все сто процентов. Эта женщина не сомневалась, что если лидеры церкви узнают о ее психической проблеме, то снимут ее со служения. И она могла оказаться правой.
Если говорить начистоту, я слышала слишком много историй, когда все заканчивалось именно так – лишением человека служения. Повсюду, начиная с уровня учителей воскресных школ и заканчивая старшими пресвитерами, людей просили оставить служение в случае проблем с психическим здоровьем.
Мне нравится, как выразился пастор Крис Миллер, рассказывая о том, как он и его жена боролись с беспокойством и биполярным расстройством второго типа: “На протяжении десяти лет нашей семейной жизни случались иногда очень длинные, тяжелые ночи. Но если вы, основываясь на этом, начали бы подвергать сомнению способность мою и моей жены быть лидерами, это был бы идиотизм. Эти тяжелые ночи не сломали нас. Они сделали нас сильнее”.
Действительно, те люди в вашей церкви, которые живут с эмоциональной болью или психическими проблемами, не слабее остальных членов церкви. Они даже сильнее благодаря тем сражениям, в которых победили. И ваша церковь нуждается в том, чтобы такие люди несли служение.
Как грустно осознавать, что многих людей лишили в церкви служения из-за случаев депрессии или беспокойства, перед которыми они иногда не могли устоять, или из-за нечастых приступов, когда им трудно отделить реальное от нереального. В итоге, очень часто мы отбираем у этих людей служение – именно то, что помогает им сохранять цель и стабильность в своей жизни; отнимаем одну из самых необходимых для них вещей.
Возможно, самое сильное проявление жестокости к тем, у кого есть психические расстройства, заключается в нашем мнении, что таким людям нет места на Божьей Ниве. Это как если бы мы верили, что психические проблемы перечеркивают личные дары, что они сильнее Духа Божьего и разрушают работу Бога в жизни таких людей. Это практически означает, что мозговые клетки важнее и сильнее Того, Кто сотворил их.
Но вы никогда не сможете переубедить меня в том, во что я глубоко верю – а именно, что у Бога есть план для каждого человека. И Божьи планы невозможно нарушить нашими психическими ограничениями.
Психические болезни могут влиять на течение жизни человека, и лечение этих болезней может быть связано с известными ограничениями, но это не означает, что жизнь такого христианина больше не имеет никакой ценности. Не означает, что другие ничему не могут научиться от этого человека, что такой человек ничего не может дать церкви.
Если в вашей церкви нет возможности чему-то учиться у людей, которые познали много душевных страданий, тогда что-то не в порядке с вашей церковью. Если вы не согласны, чтобы вас направлял, учил и служил тот, кто готов признать, что нуждается в помощи (психологической), тогда что-то не в порядке с вашим сердцем.
Псалом 138 является чудесным напоминанием, что наша жизнь обладает великой ценностью в глазах Бога, и что Ему важны все детали нашей жизни. Стих 16 содержит величественные слова: “Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было”. Бога не удивляют и не отталкивают наши душевные проблемы; наоборот, Он хочет использовать всех нас, независимо от того, какие мы испытываем душевные страдания!
Я не говорю о том, чтобы, например, человек с активным психозом вел в вашей церкви детское служение. И не прошу вас давать карт-бланш людям, у которых есть реальный риск в любой момент “выйти из строя” из-за когнитивного и психического расстройства. Но у большинства людей с психическими проблемами симптомы никогда не приводят к такого рода опасностям. Но даже для тех, у кого душевные болезни проявляются сильнее, просто нужны чуткие границы. Мы можем просить таких людей, чтобы они проходили необходимое лечение, придерживались указаний врачей. Мы также можем просить их быть честными и говорить прямо, когда они не в состоянии выполнять свои обязанности. Мы можем позволить им заниматься тем служением, с которым они действительно могут справиться. Можем окружить их командой людей, которые любят их и готовы разделить их бремя; готовы, являя доброту и благодать, позволить им при необходимости «взять отпуск» – точно так же, как это бывает в случае любых других хронических заболеваний.
Возможность заниматься каким-нибудь служением в церкви может иметь громадный терапевтический эффект для людей с душевными болезнями. Предлагая им такие возможности, мы этим утверждаем в церкви ценность всех людей для Бога – особенно тех, кто находятся в Теле Христа. Этим мы соглашаемся, что в них такой же образ Бога, как и у нас, и что они получили такие же дары Святого Духа, как и мы. Когда мы открываем таким людям двери для служения, это может послужить вдохновением для других, показывая, как Божья Сила действует “в немощи”. Мы можем создать для людей с психическими болезнями такую нужную для них “структурированную среду”, в которой у них есть возможность давать выход своему творчеству, своим эмоциям, что будет лишь мотивировать их заботиться о себе и бороться за свое психическое здоровье. Мы можем помочь таким людям не зацикливаться полностью на себе, но подняв голову, увидеть, что их жизнь, которая пусть и наполнена иногда болью, действительно обладает ценностью, как и всякая другая жизнь.
Полагаю, что приведенных аргументов достаточно, чтобы перестать лишать радости служения “людей скорби”. Но речь идет не только о пользе для таких людей. Когда мы позволяем людям с психическими проблемами заниматься в церкви служением, вся община получает благословение. Ведь эти люди, используя свои дары – то, чем их наделил Бог, – могут принести нам большую духовную пользу. Может ли церковь «позволить себе» не замечать таких людей с их способностями и дарами? Можем ли мы как-то оправдать отвержение тех, кого Бог поместил среди нас? Если мы честны, то можем ли действительно утверждать, что служим Богу лишь собственными силами, и что у нас нет своих собственных эмоциональных проблем?
Если вы считаете людей с психическими болезнями «ненужными», вам следует познакомиться с некоторыми из тех, кого я хорошо знаю. И вы многому научитесь у них.
Эми Симпсон / Голос Истины по материалам Christian Post
Последнее: 26.07. Спасибо!
