Разговор с израильским волонтером Евгением Неймером, после начала полномасштабной войны занимающимся оказанием помощи украинцам. Многим он известен как «Женя-эвакуатор».
Беседовал Павел Вигдорчик.
Как тебя лучше всего представить? Общественный активист?
Этот вопрос мне многие задают, и ответа на него у меня нет. У меня нет официальной должности… Поэтому когда в какой-то момент прицепилось «Женя-эвакуатор», я и сам в шутку так начал говорить.
Многие из нас проснулись 24 февраля 2022 года с ощущением, что нужно что-то делать. Но реально начали что-то делать единицы. Как это произошло у тебя?
За день до этого мы решили, что пришло время провести в Праге фестиваль «Что? Где? Когда?» – давно его не проводили. И решили назавтра дать официальное объявление. На следующее утро просыпаюсь, тянусь к телефону – а там на Киев ракеты падают. Реально – никто из нас не верил, что такое может быть. Я дня за три «до» был готов спорить, что ничего не будет, невозможно было поверить, что в Европе начнется полноценная война. Никто не ждал такого. В этом состоянии я провел неделю – просто листал новости, подписался на массу каналов. И в какой-то момент понял, что еду кукухой и что надо себя чем-то активным занять. И я не помню, как это получилось – то ли кто-то меня спросил, как выехать из Харькова, то ли я наткнулся на расшаренный пост у кого-то из знакомых… О том, что группа Israel4Ukraine организует автобусы, что этим занимается какой-то Стас. Я смог достать номер телефона Стаса Маневича, но дозвониться этому человеку было просто невозможно. А когда я дозвонился, по случайности ответил мой институтский соученик. Мы с ним поговорили, и я сказал: «Давайте я вам чем-нибудь помогу, вряд ли самолет сильно от автобуса отличается».
Один из руководителей организации «Тактическая медицина „Пiвнiч“» Михаил Телешев и Евгений Неймер
А опыт организации самолетов у тебя был…
Ну, вы об этом уже писали. Я один из администраторов группы «Израильтяне в Праге». Когда появились прививки от короны, наверное, в январе 2021 года, ко мне обратились сразу два человека. Один предложил привезти самолетом из Праги израильтян голосовать, а второй, студент-медик из Брно, пожаловался на то, что в Чехии еще не прививают, но что привиться можно в Израиле. Конечно, потом выяснилось, что не все так просто, и о многом пришлось договариваться, но в итоге, самолеты успешно слетали… Вот я подумал, что автобус, наверное, несильно от самолета отличается, и мы начали организовывать автобусы.
На каком этапе ты стал «Женей-эвакуатором»?
В какой-то момент на меня вышла одна женщина, которая сказала, что из Николаева надо вывезти детей. Мы с трудом находили водителей, готовых ездить в Харьков, а тут Николаев, прифронтовой город. Мы на автобусы собирали пожертвования, и найти деньги на три автобуса сразу было нереально. Но она сказала: ты найди автобусы, деньги мы платим. Мы договорились об автобусах, но водители в Николаев отказались заезжать – только до первого блокпоста у города. Мы договорились с мэрией, что та на городских автобусах вывезет детей на этот блок-пост, и там они пересядут на наши.
Чтоб ты понял, за автобус от Харькова до польской границы с нас брали 10000 долларов. И из этой суммы водитель получал 500, остальное греб себе хозяин фирмы. Реально – лопатой. А обычная цена – 2000—2500 долларов. И во время этой николаевской истории мы как раз с трудом собирали деньги еще на один автобус из Харькова. Я к этой женщине обращаюсь с просьбой одолжить 10000 долларов на автобус, под квитанцию. И она не только согласилась заплатить не только эту сумму, но и оплачивать такие операции в будущем. После этого у нас пошло намного проще, потому что мы занимались организацией автобусов, а не поиском на них денег. И Israel4Ukraine смогли вывезти очень много людей.
Так что эвакуаторы – вся наша команда. Мое имя стало случайным, потому что коллега по этой организации увидел, что я у кого был записан в телефоне как «Женя-эвакуатор». На самом деле, это работа большой команды, да и придумал все это не я…
Сколько людей вам удалось эвакуировать в общей сложности?
Думаю, что порядка 4500 человек.
Евгений Неймер и глава Николаевской областной военной администрации Виталий Ким
На каком этапе ты начал поставлять туда гуманитарную помощь?
Все вы видели страшные картины эвакуации, толпы народу на вокзалах в начале войны. Но украинцы смогли быстро организоваться, наладить эвакуационные поезда, и где-то в конце марта или середине апреля 2022 года я понял, что это уже не нужно. Те, кто хотели эвакуироваться – эвакуировались, уже нет необходимости отправлять автобусы, можно просто помочь людям деньгами на билет.
И та же женщина, о которой я говорил, свела меня со словацкой еврейской организацией JEWROPE. Кстати, значение этого названия – не только еврейская Европа, но и еврейская веревка, «эрув», который окружает город… Они тоже начали нам помогать, привлекли своих партнеров. И мы начали возить в Украину еду и лекарства. Мы доставляли их фурами, в общей сложности полмиллиона тонн.
Потом это тоже сошло на нет, потому, что к делу подключились такие организации, как Красный крест, UNICEF, World Kitchen. Они начали поставлять туда поезда с продовольствием. Мы поняли, что наша задача выполнена. Наше преимущество в том, что мы можем реагировать быстро, однако у нас нет таких ресурсов как у них. И мы переключились на другое.
Вы поставляете только гуманитарную помощь или военное снаряжение тоже?
Я принципиально не занимаюсь военными вещами, но не потому, что я против военной помощи, а потому, что это дает мне возможность работать со множеством фондов, которые не хотят касаться ничего военного. Если есть что-то, например, помощь организации «Тактическая медицина „Пiвнiч“», то на это я собираю деньги сам, через социальные сети, взаимодействуя с людьми, которые от меня в одном рукопожатии. Скажем, один из руководителей этой организации Михаил Телешев – сын моего товарища по «Что? Где? Когда?» Леонида Гельфанда.
Комната безопасного пространства для детей в Праге
Взаимодействуешь ли ты с другими израильскими активистами и с официальными израильскими представителями?
Мы продолжаем общаться с ребятами из Israel4Ukraine. Естественно, мы много общаемся с Зои Север: когда ей нужна медицина, она обращается ко мне, а если мне нужны бронежилеты, то я знаю, к кому обратиться. Мне очень нравится, что каждый занимается своими делами, ведь я ничего не понимаю в бронежилетах, а Зои, наверное, не так хорошо как я разбирается в видах турникетов.
Мы взаимодействуем с посольством в Киеве, ведь Израиль помог очень многим украинским детям с лечением. Сотрудничаем с «Ихуд Ацала» – они делают в Украине просто феноменальные вещи. Мне они помогал «скорыми», чтобы вывозить больных. Была абсолютно жуткая история с двумя родителями-инвалидами из Николаева. Мать в инвалидном кресле, а отец, готовясь к эвакуации, упал с лестницы и сломал бедро. И вот двое таких больных и две девочки – одной 15, второй 12 лет. «Ихуд Ацала» прислал две «скорые», и мы их повезли в Германию.
Мама думала, что девочки будут с ними в больнице, и нужно было ей объяснить, что это невозможно, что их согласилась приютить еврейская семья. И тогда мама спросила: «Скажите, а вы точно не продадите моих детей в проститутки?» Я ей говорю: «Но это же не я на вас вышел, это вы меня нашли, меня вам рекомендовали. Наверное, стоит мне все-таки доверять». Но главное, что отца на ноги поставили, и мать начинает потихоньку ходить с костылями. Сейчас она мне звонит, рассказывает, как они с девочками были в «Макдональдсе», как они купили летнюю одежду… Но с таким часто приходится сталкиваться – что не доверяют, думают, мол, «с какой стати они нам помогают?»
В последний год я работаю с израильской организацией Early Starters International… Они занимаются организацией психологически безопасного пространства для детей. У них есть опыт работы в Африке, помощи сирийским беженцам в Греции. С начала войны они работали на границе Украины, а потом открыли такие пространства и в самой Украине – в общей сложности три. У них есть такие комнаты и в Праге, и в Молдове.
Через неделю я еду в Украину на конференцию, посвященную объединению израильских усилий психологической помощи украинцам. При помощи JEWROPE и латвийской благотворительной организации Angels for Ukraine во Львове было проведено два offline-курса для школьных психологов, туда ездили израильские специалисты из населенных пунктов в районе сектора Газы, обучали израильским техникам работы с детьми. Украинские психологи были в основном с востока Украины, который чаще подвергается обстрелам.
Сколько раз за это время ты ездил в Украину?
Один, сейчас собираюсь во второй.
«Когда я был в Николаеве, то приехал с вокзала к своему уже можно сказать другу – Сергею Власенко, который руководит региональной ассоциацией территориальных органов самоуправления»
Насколько я знаю, в Украине существует проблема мародерства – это касается как гуманитарных, так и военных грузов. Ты с таким сталкивался?
Лично не сталкивался. Я слышал об этом в начале войны, но мои грузы всегда были адресными и доходили в целости.
Какие еще проекты ты ведешь в Украине сейчас?
Я всегда стараюсь заниматься тем, чего пока не делает никто или мало кто. Моя задача – проложить дорогу, по которой потом пойдут другие. Например, у нас был проект – электровелосипеды. Мы купили их для фельдшеров, при помощи еврейского фонда «Кешер». Вообще, до того, как я наладил контакты с Angels for Ukraine и с Всеукраинской лигой украинских женщин все фонды, с которыми я работал, были израильскими или еврейскими.
Сейчас мы занимаемся вопросами психологической помощи. Еще один проект – опреснительные установки. На самом деле, установки были закуплены JEWROPE еще в конце декабря. Их производительность – три кубометра, то есть три тонны воды в час. Израиль ведь существует на опресненной воде, мы сотрудничаем с израильской компанией Arkadia Water Treatment. Пришлось еще искать средства на доставку установок – в итоге заплатил Joint, и их привезли в апреле. Одна установка пошла в Николаев, одна в Одесскую область.
Почему вообще это нужно? Когда я был в Николаеве, то приехал с вокзала к своему уже можно сказать другу – Сергею Власенко, который руководит региональной ассоциацией территориальных органов самоуправления. Приехал к нему, решил принять душ. Становлюсь под воду, и на меня начинает литься что-то страшное, зеленовато-вонючее. Я наскоро вытерся, вылез оттуда и спрашиваю: «Сергей, это что было?» А он отвечает: «Так у нас вода из лимана, ты что, не знал?»
Это было где-то через месяц после затопления Каховской ГЭС. Чтобы была хоть какая-то вода, даже техническая, ее начали давать напрямую. А питьевая вода – есть по городу точки. Но сколько может, скажем, старушка, дотащить домой? Мы пытаемся сделать, чтобы таких точек было больше, а вода – лучше.
Общение, насколько я понимаю, шло по-русски?
Да, конечно. На самом деле, есть люди, которые со мной общаются на украинском, им так проще. Я украинский понимаю, но сам отвечаю по-русски. Мы отлично справляемся. Был только один конфликт на эту тему – ну, так мы с ними больше не работали, и все.
Когда ты сможешь себе сказать, что миссия выполнена?
Если честно, вначале я думал, что временной отрезок будет намного короче, что мы начнем, а потом подключится государство. Но видимо, ресурсов не хватает, и государство если и подключается, то делает это недостаточно оперативно. Даже не знаю, когда я смогу сказать, что все сделано… Ты понимаешь, потом же это все надо будет восстанавливать.
источник — newsru.co.il
Последнее: 27.04. Спасибо!
