В прошлом году светская организация “Партнерство для семей – детей и взрослых” (г. Чаттануга) оказала помощь более 1200 жертвам физического насилия в семье и 635 жертвам сексуального насилия.
Но что касается главного источника утешения и поддержки – церкви, – то лишь немногие жертвы “домашнего” насилия (в том числе и сексуального) обратились туда за помощью. Четыре пастора поместных церквей (г. Чаттануга) признались, что за 30 лет служения они оказали душепопечительскую помощь лишь одиннадцати таким жертвам.
“Я думаю, что если жертвы насилия (женщины) являются членами церкви, им слишком стыдно обращаться к пастору, – считает Билл Мейсон, пастор баптистской церкви “MorrisHill” (г. Восточный Брейнерд). – И когда кто-то уже решается прийти к пастору, то это, как правило, означает, что ситуация зашла так далеко, что бедные женщины просто в отчаянии. Мы становимся для них, в каком-то смысле, “последней соломинкой”. К тому же, я считаю, что эта проблема является в церквях в некоторой степени табу”.
Такой имидж “последней соломинки”, к сожалению, противоречит образу церкви как места безопасного для угнетенных – где получают защиту напуганные, где находят утешение страждущие. Однако слова Мейсона подтверждаются результатами опроса, проведенного организацией “LifeWayResearch” (главный офис в Нашвилле). Напомним, что цель этой организации – просвещать священнослужителей в социальных вопросах, чтобы помочь им лучше служить своим общинам и приходам.
На протяжении десятилетий пасторы в США часто инициировали дискуссии на такие социальные и политические темы как гражданские права, однополые браки, иммиграция, контроль оружия, наркотики, войны и т.д. Но последний опрос (1000 пасторов), проведенный “LifeWayResearch”, показал, что хотя большинство пасторов и знают о проблемах “домашнего” насилия среди их прихожан, они очень редко озвучивают эту тему с кафедры. Хотя проблема насилия в семье довольно часто освещается в новостях (например, недавние аресты известных игроков из футбольной и баскетбольной лиг США), 42% служителей признались, что никогда (или крайне редко) не касались этой темы в своих проповедях.
Но даже среди тех пасторов, которые сказали, что осуждали в своих проповедях “домашнее” насилие, данная тема не является “особо популярной”. 22% из них касаются этой проблемы раз в год – не чаще. Интересно, что 62% опрошенных служителей сказали, что занимаются консультированием семейных пар, но меньше половины считают, что обладают необходимыми навыками и знаниями для помощи жертвам насилия в семье.
Профессионалы из “Партнерства” и коалиции “Насилие в Семье” (PartnershipandtheDomesticViolenceCoalition) считают, что разорвать порочный круг насилия жертвам помогает вера в Бога, вера в то, что у Бога есть для их жизни лучший план. Но жертвы обычно редко обращаются за помощью к пасторам, и чтобы выявить среди прихожан признаки “домашнего” насилия, необходимо специальное обучение.
Согласно результатам опроса, проведенного организацией “LifeWayResearch”, 8 из 10 пасторов сказали, что приняли бы какие-то меры по снижению проблемы “домашнего” насилия, если бы получили для этого какую-то подготовку. Интересно, что обе организации в Чаттануге – “Партнерство” и Коалиция – предлагают специальные курсы, но посещают их очень мало людей.
Шарлотта Боутрайт – президент Коалиции “Насилие в семье” – свидетельствует, что она очень часто сталкивается с этой проблемой: слабой подготовкой пасторов. Когда Коалиция в последний раз проводила курсы, предназначенные специально для пасторов, посещаемость была очень низкой. Но даже это небольшое количество “студентов” состояло в основном не из пасторов, а из полицейских и тех, кто по долгу службы сталкиваются с жертвами “домашнего” насилия. В настоящее время Шарлотта Боутрайт преподает в Южном Университете в Севани (Sewanee: UniversityoftheSouth). Она обучает семинаристов, как обнаружить признаки насилия в семье и помочь жертвам вырваться из этого порочного круга.
“Насилие в семье – это не та тема, которую вы часто слышите с кафедры, – объясняет она. – Я часто сталкиваюсь с пасторами, которые весьма неохотно говорят об этом. Это очень неприятная тема. А проповедники, как я понимаю, хотят предлагать людям позитивные вещи, следуя желанию слушателей”.
Боутрайт далее указывает на одну из проблем: половой барьер. Ведь большинство пасторов – мужчины. А большинство жертв “семейного” насилия – женщины.
“Женщинам стыдно обсуждать проблемы насилия с мужчинами-пасторами, – объясняет Боутрайт. – Им ужасно неловко говорить об этом. Так как 85% жертв – это женщины, пострадавшие от мужчин, у них складывается негативное мнение о мужчинах вообще. Они перестают им доверять. Я пыталась поговорить об этом с некоторыми служителями, но они уклонялись от темы.
Боутрайт дальше рассказывает, что знает некоторых женщин (жертв насилия в семье), которые обращались за помощью к пасторам (мужчинам), но вся помощь, которую они получили, заключалась в следующих наставлениях: “Иди домой и молись об этом”. Или: “Если любишь мужа, ты сможешь это как-то уладить”. Или: “Ступай домой и старайся быть еще лучшей женой”.
Согласно исследованиям “LifeWayResearch”, почти треть опрошенных пасторов не считают, что в их церкви есть проблема “домашнего” насилия.
Нередко, однако, жертвы (женщины) не обращаются за помощью даже к пасторам-женщинам. Дженис Кеблер, старший пастор методистской церкви в Холстон Гап (Северная Джорджия), соглашается, что женщины намного чаще доверяют служителям-женщинам, однако за все свое 29-летнее служение она консультировала только трех таких женщин.
“Эти трое годами страдали от физического насилия, – рассказывает Кеблер. – Это были вопиющие случаи: сломанные кости, разбитые носы, нарушенная психика. Они уходили от своих мужей, но все равно возвращались – главным образом, из-за детей”.
Впрочем, Кеблер смогла помочь двум женщинам вырваться из этого порочного круга насилия.
“Я чувствую, что могу помочь практически любой женщине, которая обращается ко мне за помощью, – уверена Кеблер. – Если женщина готова оставить своего мужа, я знаю, куда ее определить, и могу помочь ей сделать первые шаги к свободе. В нашем округе насилие в семьях – очень серьезная проблема. Но чаще всего она скрывается”.
Адвокаты жертв (женщин) указывают, что в церквях женщин учат, что всякий развод – грех, и что многие мужья-обидчики часто цитируют Мал. 2:16, где написано, что Бог “ненавидит развод” (синодальный перевод, однако, передает совсем другой смысл: “если ты ненавидишь ее…”). И далее написано (NewInternationalVersion): “Потому что мужчина, разводящийся с женой своею, покрывает свои одежды насилием”.
Еще одна причина женского “долготерпения” касается тех женщин, которые выросли в семьях, где физическое насилие было нормой. Они не знают другой жизни и воспринимают насилие как неизбежность.
Баптистский пастор Уильям Терри Ладд свидетельствует, что на своих “разборах Библии по средам” он часто обсуждает проблему насилия в семьях.
“На этих встречах эта тема больше не является табу, – рассказывает он. – Мы открыто говорим об этом, рассуждаем, дискуссируем. Что нам нужно делать – так это указывать, что такое положение вещей (насилие в семье) не является нормальным”.
“Ведь многие смирились с насилием в семьях – возможно потому, что росли в таких условиях. Или, возможно, считают, что заслуживают такого отношения к себе. Я же пытаюсь внушить им, что это ненормально”, – свидетельствует Ладд.
Он также сказал, что тема насилия в семье была частью его курсовой работы, когда он учился на магистра. За 13 лет своего служения он консультировал несколько десятков жертв и некоторых из них отправил для получения помощи в “Партнерство”. Кроме того, он организовал “домашнюю сеть поддержки” для тех, кто нуждаются в помощи.
“Некоторым неудобно рассказывать о своих проблемах именно мне, поэтому я могу направить их к тому, перед кем им будет легче раскрыться”, – рассказывает Ладд.
Преподобный Джон Андерсон из Церкви Христа (эпископальная церковь в Чаттануге) признается, что в течение 12 лет ни один человек не подходил к нему с проблемой “домашнего” насилия, но он не такой наивный, чтобы считать, что в его приходе таких случаев не бывает.
“Я не замечал никаких симптомов, которые могли бы вызвать у меня подозрение, – объясняет он, – но позвольте мне уточнить: такие признаки не так просто увидеть. А проблемы табу в эпископальной церкви не существует. Это касается как проповедей, так и вообще публичного пасторского служения”.
Однако в отличие от тех деноминаций, где пасторы могут сами выбирать тему для проповеди, священники епископальной церкви следуют еженедельному тематическому указателю, так называемому литургическому лекционарию.
“За три года мы проходим весь Ветхий Завет и Новый – объясняет Андерсон. – Однако я не сомневаюсь, что где-то в Библии есть тексты, которые можно привязать к проблеме насилия в семье”.
Пастор методистской церкви Кеблер указывает, что освещение проблемы “семейного” насилия и борьба с ним являются одним из способов евангелизационной деятельности женщин этой деноминации. Для этого проводятся специальные тренинги и курсы. К тому же, все методистские церкви придерживаются политики “безопасного святилища”. Другими словами, каждый, кто знает о случаях насилия по отношению к детям, молодежи и взрослым, обязан сообщить об этом церкви. “Думаю, что в этом направлении методистская церковь проводит хорошую работу”, – считает Кеблер.
“Пасторы должны быть первыми, к кому могут обратиться люди, у которых есть проблемы, – считает Орен Грубб. – Однако нередко они получают от служителей помощь только тогда, когда уже оказываются в больнице”.
Как раз таких людей и опекает Грубб. Он работает в Центре Здоровья Ерлангера (ErlangerHealthSystem) в должности директора по образованию и пасторской опеки. Он также 10 лет проработал капелланом. Кроме консультирования пациентов и их семей, он также отвечает за штат капелланов этого центра.
По закону Грубб должен сразу же сообщать в полицию, если получает информацию о насилии по отношению к детям до 17 лет. Что касается людей старше, он может поощрять их искать помощи или обращаться в суд, но, в конечном счете, решение должны принимать сами жертвы.
Хотя капелланы – это те люди, с которыми в этом медицинском центре пациенты чаще всего встречаются после того, как их переводят из отделения неотложной помощи в стационарную палату, их роль часто сводиться лишь к МП – “молись и присутствуй”.
Грубб отмечает, что деятельность капелланов обременена многими ограничениями. Капеллан не может просто набрать номер пастора и сообщить ему, что его прихожанин попал в больницу. Потерпевший сам должен попросить его об этом. Но и в этом случае капеллан должен спросить, что именно, пациент хочет, чтобы он сказал по телефону пастору.
Но как капеллану объяснить пострадавшему человеку (который весь в синяках), что Бог есть любовь? Как ответить на вопрос (всем знакомый до боли), почему Бог это допустил?
“Когда люди спрашивают нас об этом, – рассказывает Грубб, – мы честно отвечаем, что не знаем. Но добавляем, что хотим быть с ними в их беде, хотим поддерживать их в процессе лечения. Иногда пациенты злы на Бога и всех. Иногда очень страдают от душевных мук. В этих случаях мы просто слушаем, позволяя им выговориться, излить все, что у них на душе”.
“Редко, но бывает, что пациент готов к беседе и даже хочет, чтобы о нем помолились. Иногда он произносит какие-то слова, и мы считаем это его молитвой, хотя сам он и не называет это молитвой”.
Голос Истины по материалам TimesFreePress
Последнее: 26.07. Спасибо!
Очень полезная информация