Одной из вещей, которые характеризовали мою жизнь, был страх. Страх темноты, страх змей. Я даже взывала к духам умерших, чтобы они защитили нас...
Однажды моя мама встала ночью, вскипятила чайник и собиралась прийти и вылить его на меня... Я всё больше и больше боялась темноты...
Где же во всей этой картине был Бог? Его там не было. Все эти раввины были моим Богом...
Подписывайтесь на наш канал в Youtube
Меня зовут Орит. Орит означает «маленькая свеча». Я родилась в Хайфе у очень молодых родителей. Они оба были очень юными, когда приехали из Марокко. Обстановка, в которой мы росли, была очень традиционной, граничащей с ортодоксальной. Каждый праздник имел огромное значение в нашем доме.
Моего прапрадеда звали Шломо Аль-Шахар. Но его братья, Моше Аль-Шахар и Йосеф Аль-Шахар, написали множество раввинских постановлений, которые до сих пор используются в колелях и ешивах (еврейских школах). В конце концов, он был убит рукой мусульманина. Он был похоронен в Марокко, в Марракеше. Его звали и зовут до сих пор «Шломо Биль-Хенс». «Биль-Хенс» означает «Повелитель змей». Он общался со змеями. В этом были замешаны великие мистические силы.
И, по сути, так меня и воспитывали. У меня была бабушка по отцовской линии, и они оба были, с одной стороны, боящимися небес и боящимися Бога. Но, с другой стороны, мой дедушка был публичной фигурой и кантором в синагоге. Моя бабушка по материнской линии занималась всем, что связано с картами Таро, астрологией, гаданием на картах, кофе и так далее. Постепенно я начала открываться и меня тянуло к этому тёмному духовному миру.
У моей мамы была очень хорошая подруга, и однажды она пришла к ней и сказала: «Слушай, Гила, ты должна познакомиться с двумя женщинами, которые придут к тебе домой. Они очень особенные. Они верят в Мессию». Моя мама, молодая и наивная, сказала: «Хорошо, я готова».
Однажды пришли две женщины и начали говорить нам о том, как важно знать Христа. Потому что, если мы не узнаем Его, мы попадём в ад. И я подумала: «Кто этот Иисус? О чём они говорят?» Но они не сказали, кто они. Через несколько недель моя мама узнала, что они Свидетели Иеговы.
Моя мама была простой женщиной, которая верила в Бога, но также и в раввинов, Каббалу, хамсу, красную нить (каббалистический амулет). Эти вещи были неразрывно связаны с иудаизмом. Поэтому она не видела опасности в этих двух женщинах, которые пришли к нам домой и начали говорить о сатане и демонах.
Моей маме, поскольку она была подвержена воздействию других нечистых духовных явлений из демонического духовного мира, это очень понравилось, и она начала увлекаться этим разговором.
Однажды мама проснулась ночью. Она вскипятила чайник и хотела подойти и вылить его на меня. Я спала в своей постели. Она рассказала мне об этом несколько лет спустя. «Орит, однажды я вскипятила воду, схватила её и услышала голос, говорящий мне: «Пойди и вылей этот кипяток ей на лицо. На лицо Орит». Не твоей сестры или брата. Твоё». На следующее утро она рассказала моему отцу. И мой отец сказал: «Всё, хватит! Чтобы эти женщины больше сюда не приходили!»
Можно сказать, что с той встречи я всё больше и больше стала бояться темноты, змей и всего этого духовного мира.
Где же во всей этой картине был Бог? Его не было. Бог был только в синагоге, во время праздников, но здесь Его не было.
Помню, дома мы всей семьёй читали Псалмы, Сиддур – и всё. Не всю Библию. Потом у меня был один учитель, и именно он привил мне любовь к Святым Писаниям, Библии — Торе, Пророкам и Писаниям. Однако я продолжала заниматься астрологией. Конечно, я не молилась Богу, Который был чем-то далёким. Я молилась раввинам, ходила на могилы праведных раввинов, ложилась на их могилы. Я даже взывала к духам умерших, чтобы они защитили нас. Я помню, что моим любимым пророком был пророк Илия. Я могла каждую неделю самостоятельно посещать пещеру Илии. Все эти раввины были моим Богом.
Но я верила в Бога. И, конечно же, для меня было важно бывать в синагоге, особенно в Йом Киппур и в Десять дней покаяния. В эти дни я должна был раскаяться во всём, что совершила, и просить у Бога прощения.
Одной из вещей, которые характеризовали мою жизнь, был страх – страх темноты, страх змей. Я помню своего прапрадеда, его называли «Повелителем змей». Каким-то образом я всегда натыкалась на змей, и они могли проползти мимо, не тронув меня. Я знала, что они не укусят меня, потому что тот самый раввин «защищал меня». Это ложь, с которой я выросла, но это была моя реальность. В то же время в моей жизни было так много страха и так много тьмы, что я не могла даже спать в тёмной комнате. В моём сердце не было тишины, не было покоя.
Помню, мой отец был ранен во время [военной] операции и вынужден был сидеть дома и не работать. Поэтому моей маме пришлось пойти на работу. Дома было ещё четверо детей, а у неё не было профессии, ведь она посвятила всю свою жизнь только воспитанию нас, детей. Так где же она могла найти работу?
Помните её хорошую подругу из Свидетелей Иеговы? Они поддерживали связь все эти годы. Она сказала ей: «Гила, почему ты волнуешься? Ты умеешь готовить. Ты умеешь убирать. У меня есть для тебя работа». «Какая работа?» Она ответила: «Есть одно место, которое принадлежит христианам». «Опять христиане?» И она сказала: «Нет, нет, нет, не волнуйся! Я больше не со Свидетелями Иеговы. Сегодня я в другом месте». Так мама попала в место под названием «Бейт Йедидия» в Хайфе.
Мама сказала: «Слушай, Орит, я уже несколько месяцев работаю в этом „Бейт Йедидиа“. Орит, ты должна съездить туда». Я говорю: «Мама, что это за место? Объясни мне». А она мне: «Они верят в... Иешуа». Я говорю: «Иисуса? Мама, Иисуса? Ты этого хочешь?» «Они уважают меня, любят меня, они добрые». Я говорю: «Да, и они верят в Марию и всех этих апостолов Иисуса?» Она говорит: «Нет, нет, Орит, совсем нет, там всё в порядке. Пойди и посмотри сама».
Она постоянно меня этим донимала. И вот однажды я решила посетить это место. Тогда я ещё была солдаткой. И первое, что я ожидала увидеть, были кресты и изображения святых, как в большинстве церквей, но их там не было. И я помню, что первое, что я увидела, – это тёплый приём людей, которые меня там встретили. Там было столько любви, что она просто окутала меня. И я подумала: «Ну, эти миссионеры, должно быть, пытаются подкупить меня своей ложью».
И я помню, что первое, что я услышала, было от одного дорогого брата. Он учил по Посланию Иакова. Это был первый раз, когда я услышала урок и имя «Иешуа». Весь урок был таким весёлым, таким приятным, но что-то внутри меня сопротивлялось и восставало против этого имени. И я почувствовала, как меня охватил страх. Я сказала себе: «Орит, тебе нужно встать и уйти отсюда».
Я пришла домой и говорю: «Мама, скажи, куда ты меня послала?!» А она говорит: «Какое там чудесное место, правда?» Я говорю: «Мама, люди там очень хорошие, но какое мне дело до Йешу?» А она говорит: «Но, Орит, они же верят в Бога. И это не “Йешу”, а “Иешуа”». Я говорю: «Мама, я не хочу иметь с ними ничего общего. Мне до них нет никакого дела».
Но с того дня начало что-то происходить. Одна из женщин связалась со мной. Она сказала: «Орит, мы молимся за тебя». Я ответила: «Большое спасибо, что вы молитесь за меня». Но я знала, что они действительно молятся за меня. И однажды Йоханан позвонил мне домой. Он сказал: «Если хочешь, мы приглашаем тебя присоединиться к нам в общине Бейт-Хесда в Хайфе». И вот однажды я пришла в общину в Шаббат, сидела, слушала и внимала всему.
Я просто не могла поверить, что Иешуа... Я даже не могла выговорить Его имя! Но что-то тянуло меня к общине. Что-то тянуло меня, главным образом, к Вечере Господней. Но всё, что я могла делать, – это слушать, что Иешуа сделал для нас, что Господь Иешуа сделал для нас.
Короче говоря, после этого я продолжала ходить в общину почти каждую неделю. Мой отец, видя, как я выхожу, несколько раз спрашивал: «Орит, я почти каждую субботу вижу, что ты выходишь в определённое время. Куда ты идёшь?» Я ответила: «Отец, я иду в общину, в эту общину Бейт-Хесда». Он сказал: «Что? Ты стала христианкой?»
Потом у нас с мамой начался большой спор и конфликт. Он сказал ей: «Ты видишь, что ты наделала?» Я сказала: «Отец, подожди, успокойся! Я не верю в этого человека. Просто расслабься. Папа, я просто хожу туда послушать». Он сказал: «Ты не ходишь просто слушать. Ты не можешь просто слушать. Каждую неделю, когда ты туда ходишь, что-то происходит». И тут мама сказала мне: «Орит, что?! Ты что, начала верить в Него?» Я говорю: «Мама! Это ты мне сказала пойти! Помнишь?!» А она говорит: «Да, но я не хотела, чтобы ты пришла к вере». Я говорю: «Мама, не волнуйся, я в это не верю. Я хожу туда каждую неделю, потому что мне это очень нравится. Там узнаёшь о Боге, Торе, Пророках, Писаниях». Я не упоминала про Новый Завет. А она говорит: «Нет, Орит, сделай мне одолжение, я не хочу проблем с твоим отцом дома. Перестань туда ходить».
Теперь, когда мне сказали не ходить, не верить, я, наоборот, захотела ходить ещё больше. И я помню, как однажды я пришла в общину, и мне сказали: «Орит, может быть, тебе стоит попробовать помолиться молитвой покаяния?» Я ответила: «Послушайте, вы хотите, чтобы я верила, но я всё ещё не верю. Вы говорите мне о Мессии Нового Завета. Давайте, расскажите мне о Мессии Ветхого Завета». Один из старейшин общины взял на себя это и просто научил меня. Так я начала узнавать этого человека по имени Иешуа. И я поняла, что больше не могу называть его «Йешу», потому что «Йешу» — ругательство.
Наступил Йом Киппур. Я помню, как сидела в синагоге в Йом Киппур, оглядывалась вокруг и чувствовала такую пустоту и такую печаль. И я слышала, как мужчины говорили о том, сколько пожертвований каждый из них готов принести. И вдруг я взглянула и сказала: «О, Боже... Я вижу, сколько здесь лицемерия и неверия в Бога. Бога здесь нет. Что я здесь делаю, Отец?»
Я села и сказала: «Господь Иешуа, Ты говоришь, что Ты – Путь, Истина и Жизнь». К тому моменту я немного читала из Нового Завета. Но я много читала из Ветхого Завета. «И я вижу, что Ты действительно исполняешь пророчества». Я сказала: «Я не знаю Тебя, но я решила следовать за Тобой. Я знаю, что цена будет высокой, это будет нелегко для меня. Я готова отдать свою жизнь в Твои руки, но научи меня». Вот и всё.
Я села, встала, а папа мне говорит: «Куда ты идёшь?» Он сказал: «Заключительная молитва совсем скоро, ещё полтора часа». Я ответила: «Папа, я иду домой. Я плохо себя чувствую».
Я с девяти лет постилась, чтобы искупить грехи. Помню, ещё маленькой девочкой я спросила маму: «Откуда ты знаешь, что Бог прощает наши грехи?» Она ответила: «Мы пролили кровь курицы (традиционное жертвоприношение), и ещё дали деньги. Мы отдали деньги на благотворительность». Но мне это не казалось правильным. Я никогда не сомневалась в этом. Никогда не задавала вопросов.
Короче говоря, в тот же день я пошла домой и заварила себе чашку чая. Я села и начал пить чай. Я подумала: «Вот это да! Я, должно быть, родилась заново! Я не чувствую вины. Я не злюсь на себя. Я не думаю, что Бог накажет меня и убьёт за то, что я выпила чаю, хотя пост ещё не закончился, и я чувствую, что со мной всё в порядке». Именно тогда я действительно приняла Господа в свою жизнь. Я знала это абсолютно точно.
Мои родители начали замечать, что во мне происходят перемены. И вот однажды мой отец пришёл ко мне и сказал: «Ага, я слышал о тебе!» И он спросил: «А почему ты мне не сказала?» Я ответила: «Но ты помнишь, что ты мне сказал? Что ты выгонишь меня из дома. А отношения с тобой важны для меня». И он сказал: «Ты права, ты права, но всё же тебе следовало прийти и сказать мне». И я сказала: «Отец, я совершила ошибку, что не пришла и не сказала тебе. Но то, что думает Господь, для меня важнее, чем наши отношения. И я должна была прийти и сказать тебе, папа. Чтобы ты не услышал это от кого-то другого и не обиделся. Так что, прости, да». Он обнял меня, и у нас были очень хорошие отношения. Он действительно уважал мою веру, и хотя он не понимал её, он уважал нас.
Двенадцать лет назад у моего отца случился сердечный приступ. Мама позвонила мне и сказала: «Орит, у папы сердечная недостаточность, он умер». И я воззвала к Богу и сказала: «Нет, нет! Нет, Боже! Умоляю, не забирай его! Он должен обрести веру».
Теперь я хочу рассказать вам небольшую предысторию. За несколько лет до смерти отца он сказал мне: «Орит, я хочу новую Библию (с Новым Заветом)». И я купила ему такую Библию. Я сказала ему: «Папа, я хочу, чтобы ты пользовался этой Библией. Читай её». И он мне ответил: «Да, я прочту её. Я это сделаю».
Но я помню, как за две недели до сердечного приступа он сказал мне: «Послушай, Орит, я готов поверить в Мессию Иешуа, только если Он явится мне». А я сказала ему: «Папа, будь осторожен в своих просьбах». Он сказал: «Других вариантов нет. Мне нужно знамение».
Две недели спустя у него случился сердечный приступ. И я помню, как я воззвала к Богу и сказала: «Нет, Боже! Не забирай его! Это невозможно. Ему ещё нужно обрести веру». А мама сказала мне: «Орит, он уже час мёртв. Они пытались его оживить. Он уже час мёртв». Я сказала: «Боже, пожалуйста, верни его. Верни его, чтобы он мог принять веру и уйти».
Мы добрались до больницы, врачи вышли и сказали: «Нам удалось его реанимировать, но он в реанимации. Мы не знаем, какова ситуация с его мозгом, но он жив».
Затем я помню, как Марвин (мой муж) взял его за руки и сказал: «Хаим, ты меня слышишь? Орит здесь, рядом со мной. Мы говорили о Мессии, Хаим. О Мессии Иешуа. И если ты слышишь, пожми руку или пошевели рукой. Покажи мне, что ты слышишь, что я говорю тебе о Мессии». И в тот же момент мой отец открыл глаза, пошевелил рукой, пошевелил ногой и посмотрел.
Для врачей он был как овощ. Два с половиной года отец ничего не мог сделать. Он был заключён внутри себя. Но у него были открыты глаза. Он слышал, слушал, реагировал. И я спросила его: «Папа, ты веришь в Мессию Иешуа?» Он открыл глаза, и из его глаз потекли слёзы. Это человек, которому констатировали смерть мозга! Слёзы полились из его глаз, и я поняла, что мой отец спасён.
Однажды для него наступил день отправиться к Господу. В тот день я поняла, что это последний день. Я посмотрела на него. Я сказала ему: «Папа, ты устал, да?» И он моргнул, как бы говоря: «Да». Я сказала: «Папа, ты же знаешь, что можешь идти домой. Я давно тебя отпустила. Другие тебя не отпускали, но я тебя отпустила. Папа, иди. Иди к Господу. Мы ещё встретимся». И он закрыл глаза, потом открыл их, и по его лицу потекли слёзы.
Я пошла домой, и той ночью мне позвонила врач и сказала: «Орит, я не знаю, как тебе сказать». Я спросила её: «Папа уснул?» Она не поняла, что я имею в виду. Поэтому я сказала: «Мой отец ушёл. Всё хорошо». Она сказала: «Да, он умер». Я сказала: «Да, я знаю. Господь пришёл и забрал его».
Я добралась до больницы, и медсестра, которая его лечила, вышла и спросила меня: «Орит, вы хотите увидеть своего отца?» Я ответила: «Да». Я вошла и увидела отца с совершенно умиротворённым лицом. На его лице — абсолютный покой.
Она сказала: «Я просто хотела сказать вам, что была с вашим отцом в последние минуты. И я хотела сказать вам, что здесь, в палате, словно стояли ангелы. Всё, что я могла сделать, это быть рядом с вашим отцом, держать его за руку и произнести: «Слушай, Израиль, Господь, Бог наш...», – и тогда он закрыл глаза». И я ответила ей: «Да, я знаю, что ангелы пришли благословить моего отца».
То, что происходило с моим отцом всё это время, было ради моей семьи, чтобы они уверовали. Но как же важно для меня видеть, что мой народ приходит к вере, что они ищут Его и находят. Аминь.
Подписывайтесь на наш канал в Youtube
Последнее: 3.12. Спасибо!
