Как евреи против Наполеона воевали

Отечественная война 1812 года опровергла домыслы юдофобов об изначальном вероломстве и предательстве евреев. Будучи верноподданными русского императора, евреи доказали ему свою лояльность несмотря на то, что Бонапарт сулил им всяческие блага, а царь не весьма благоволил иудейскому племени. Этот исторический парадокс впоследствии многократно обнаруживался в патриотизме российского еврейства во времена войны и мира вопреки неистребимому юдофобству в стране. 200-летие нашествия Наполеона на Россию — повод для выяснения реального вклада евреев в победу над ним в свете фактов истории. Данной проблемой еще сто лет назад заинтересовался член Еврейского литературного общества Семен Гинзбург, изложивший свое видение в книге «Отечественная война 1812 г. и русские евреи». Сегодня российские историки плодотворно исследуют эту тему, что не мешает антисемитам по-прежнему твердить, будто война Наполеона против России — «дело рук Натана Ротшильда», а русские евреи были его «пятой колонной».

В ЧАЯНИИ ЛИБЕРАЛЬНЫХ РЕФОРМ

После разделов Польши еврейское население Российской империи значительно возросло, а положение его ухудшилось. Екатерина II ввела для него черту оседлости и удвоила подушную подать. Г.Державин подал Павлу I записку, в которой называл еврейство главным виновником спаивания и разорения русских крестьян, предлагая принудить его к землепашеству и изолировать от христиан. Но в начале царствования Александра I под влиянием гуманных идей просветителей Запада был учрежден «Комитет по благоустройству евреев» для выработки законов на основе предложений сенаторов, а также с учетом жалоб евреев на ущемление их прав. Это пробудило у еврейства надежды на добрую волю государя, который войдет в их тяжелое положение. Делегатов от кагалов еврейских общин даже пригласили участвовать в работе комитета с совещательным голосом, а петербургский купец Нота Ноткин предложил либеральный проект еврейской реформы. Однако в «Положении о евреях», представленном царю, их мнения учтены не были. В нем предусматривалось дать евреям светское образование, разрешить им владеть землей и обрабатывать ее, заниматься фабричным делом. И тут же подчеркивалась необходимость приобщить евреев к «честному труду, безвредному для крестьянства», страдающего от их шинкарства и аренды помещичьих хозяйств.

В 1804 г. царь подписал противоречивый указ «Об устройстве евреев», который мотивировался уже поступлением «жалоб о злоупотреблениях и беспорядках во вред земледелию и промышленности от еврейства». Указ разрешал обучать иудеев в религиозных и светских школах, не предоставив для этого необходимых средств; допускал евреев к местным выборным должностям при условии свободного владения русским или польским языком; разделил их на четыре сословия, не разрешив при этом переходить из одного в другое без дозволения губернатора. В быту и при богослужении евреи могли говорить на своем языке, однако вести дела обязаны были только по-русски. Они получили право арендовать у помещиков землю и покупать незаселенные участки, но лишь для хлебопашества в черте оседлости. Тех, кто не занимался земледелием, следовало насильно переселить из деревень в города и местечки. Евреям предоставлялись ссуды для открытия фабрик и мастерских, но в ремесленные цеха их принимали по произволу старшин. В целом царский указ, впервые упорядочив законоположения об евреях и создав правовые предпосылки для облегчения их участи, не обеспечил минимальных условий реализации этих законов.

Ситуация усложнилась тем, что в Россию пришли вести о созыве в 1807 г. в Париже «Великого Синедриона» из представителей еврейства Европы для поддержки завоевательной политики Наполеона. В русской прессе сообщалось: «Бонапарт объявил себя лжемессией жидов, дабы повсюду иметь своих лазутчиков». Боясь, что недовольные евреи попадут под влияние Франции и станут вредить России, царь приказал приостановить их принудительное выселение из сельской местности и даже запросил мнение руководителей кагалов, предложивших вообще отменить эту акцию. Но после заключения Тильзитского мира Александр стал меньше опасаться происков французов и повелел продолжать, хотя и более осторожно, переселение евреев в города и на земли Новороссии, предоставив им средства на обустройство. Однако чиновники разворовали большую часть денег, и свыше четверти миллиона обнищавших переселенцев оказались без жилья, инвентаря и работы.

ЗА ВЕРУ, ЦАРЯ И ОТЕЧЕСТВО!

Несмотря на разочарование царскими реформами, местные евреи в целом негативно отнеслись к Наполеону. Их отвращало двоедушие французского императора, который, с одной стороны, заигрывал с европейским еврейством, обещая ему свободу и равенство, а с другой — стремился ассимилировать его, попирая духовные ценности иудаизма и высказывая презрение к нему в кулуарах. Особенно насторожила русских евреев политика Фридриха-Августа, ставленника Бонапарта в великом герцогстве Варшавском, где права иудеев оказались предельно урезанными, несмотря на активное участие в борьбе за независимость Польши таких национальных героев, как полковник Берек Иоселевич. Хасидский цадик Исраэль из Козениц сперва надеялся улучшить положение польских евреев с помощью Наполеона, но позже на вопрос о перспективах его похода на Россию ответил: «нафоль типоль» — дословно: «неминуемо падет» (игра слов: «нафоль» или «наполь» созвучно с именем Бонапарта). И все же часть евреев из Польши и других стран участвовала в войнах Наполеона маркитантами, солдатами и офицерами.

Иную позицию занял Шнеур-Залман из белорусского местечка Ляды близ Лиозно, родоначальник любавичской династии Шнеерсонов. Еще в 1800 г., перегруппировав буквы в пророчестве Йешайи, он предрек неизбежный крах империи Наполеона и потребовал «не мириться с кровожадным и самонадеянным гордецом». Алтер ребе предостерегал: «Если победит Наполон, богатство и положение евреев хоть и увеличатся, зато отдалятся сердца их от Отца нашего Небесного». В 1812 г. он призвал иудеев всячески помогать России в войне с Францией. Вслед за отступающей русской армией, старый и больной, он с семьей ушел на восток, заявив: «Мне милее смерть, нежели жить под властью безбожника и видеть бедствие моего народа». А после взятия Бонапартом Москвы ребе предсказал его бегство и поражение.

Приведем лишь некоторые примеры патриотизма российских евреев той эпохи. Во время кампании 1806—1807 гг. в русских газетах публиковались списки жертвователей на оснащение народного ополчения, в которых приводилось множество еврейских имен и организаций. Сообщалось, что только в Витебской губ. евреи собрали более 30 тыс. руб., а в Подольской — 33 тыс., купцы и промышленники жертвовали также порох, оружие, муку, овес. И все же накануне войны 1812 г. при дворе снова появились опасения насчет верности иудеев российскому престолу: не перейдут ли они на сторону французов, будучи озлоблены притеснениями последних лет. Царь повелел усилить надзор за евреями и поляками, особенно в западных губерниях. Минский губернатор сообщал: «Все жиды подозрительны», из Москвы выслали по этапу 38 мужчин, женщин и детей иудейского вероисповедания. Но если поляки встречали Наполеона как избавителя и мстителя за их поруганную честь, присягая ему и создавая национальные полки для борьбы с Россией, то евреи, как писал современник, «опасаясь возвращения польской власти, подвергавшей их всевозможной несправедливости и насилию, горячо желали успеха русскому оружию и помогали нам».

Во время войны при главном штабе императора Александра I постоянно находились два «депутата от еврейского народа» для связи с войсками. Хотя в российской армии евреи не имели права служить, некоторые вступали в ее ряды в качестве добровольцев, проявляя воинскую доблесть. Денис Давыдов вспоминал, как один из уланов его эскадрона с саблей погнался за французским егерем, был ранен им выстрелом в ногу, но храбро бросился на него и рассек голову. «Весьма странно то, — писал поэт-партизан, — что сей улан, получив за этот подвиг георгиевский знак, не смог носить его. Он был бердичевский еврей, завербованный в армию». Немало евреев помогало русским войскам в качестве разведчиков, проводников и связных. Историк В.Безотосный приводит агентурные списки наполеоновской и русской военных разведок, из которых видно, что французы завербовали 12 евреев (7% общего состава), а русские — 39 (четверть всех зарегистрированных агентов). Многие из них за заслуги перед царем и отечеством были удостоены золотых медалей на муаровых лентах. Будущий шеф жандармов Бенкендорф отмечал: «Мы не могли достаточно нахвалиться усердием, которые проявляли тогда евреи». Ему вторил генерал Ланжерон: «Их привязанность была нам очень полезна». О том же писал российский историк: «Наиболее важные сведения доставляли нам евреи... Мы своевременно узнавали не только о передвижении и местах квартирования французских войск, но и о тех пунктах, у которых Наполеон намечал переправлять свои войска». Многие еврейские лазутчики отказывались от вознаграждения за оказанные ими услуги, подчеркнул генерал Милорадович, приводя слова одного из них: «Теперь такое время, что все должны служить отечеству бескорыстно».

Среди героев-разведчиков особенно отличился мещанин Гирш Альперн из Белостока, накануне войны доставивший ценные данные о концентрации «Великой армии» на русской границе. В Петербурге его принял военный министр и вручил от имени царя золотой перстень и пятьдесят червонцев. Разведчик Ушер Жолквер из Дубно с риском для жизни неоднократно успешно выполнял задания ген. Багратиона. Виленский купец Ицхак Адельсон и его жена Тауба в тылу противника собирали для России важную информацию о движении наполеоновских войск. Князь С.Волконский вспоминал, как в период отступления русской армии группа витебских евреев доставила в его отряд курьера, который вез Наполеону секретные бумаги. Эффективно действовала «еврейская почта», гонцы которой намного быстрее казенных курьеров доставляли письма кратчайшими путями, передвигаясь от одной корчмы к другой. Казаки разбили отряд противника благодаря своевременному сигналу Нисана Кацнельсона из Бобруйска, которого французы при отступлении замучили до смерти. По данным партизана Сеславина, еврейский ремесленник из Ошмян, сообщил ему о появлении там самого Наполеона, провел отряд по глубокому снегу через лес в спящий город, но император к тому времени успел уйти. Известно, что еще два еврея повторили подвиг Ивана Сусанина: в Шклове торговец Эйтинген отказался показать французам дорогу на Могилев и был ими повешен, а в Борисове за аналогичный поступок был расстрелян некто Игумнер. Рувим Гумер спрятал у себя раненого поручика Богачева, которого преследовали французы, выходил его и вынес к своим, за что жену еврея повесили, а дом сожгли.

При отступлении Наполеона еврейские общины брали под контроль коммуникации, мешали французам разрушать мосты, а если это им не удавалось, восстанавливали их своими силами до прихода русских. Не случайно Д.Давыдов, освободив Гродно, передал власть в городе не полякам, а еврейскому кагалу, подчинив ему полицию для поддержания порядка. Богатые евреи финансировали строительство госпиталей и складов, поставляли русской армии амуницию и боеприпасы, имея удостоверения для беспрепятственного передвижения по стране. Банкир Абрам Перетц, крупный подрядчик по строительству кораблей, своим опытом и деньгами значительно помог снабжению армии провиантом, потратив на эти цели собственные 4 млн. руб., которые казна не вернула ему, вследствие чего он разорился.

Случались и трагические ошибки. Когда командование русской армии в ноябре 1912 г. собиралось устроить Бонапарту западню на Березине к северу от Борисова, местные евреи, обнаружив, что французы наводят понтоны для перехода через реку южнее города, срочно послали своих гонцов Мойшу Энгельгардта, Лейба Бененсона и Боруха Гумнера предупредить адмирала Чичаговова о новом маневре противника. Но французский маршал Удино лишь демонстративно имитировал попытку форсировать Березину с юга от Борисова. Зная о желании евреев всячески помогать своим, он ввел в заблуждение представителей их кагала, притворившись, будто интересуется возможностями переправы у дер. Ухоляды. Чичагов, выслушав еврейских лазутчиков, устроил им радушный прием, оставил у себя в штабе и обещал щедро вознаградить за услугу, даже не попытавшись перепроверить полученные сведения. Он спешно передислоцировал свои части на юг в район предполагаемой переправы Наполеона, который в это время совершил скрытый бросок на север и беспрепятственно форсировал реку у дер. Студенка, избежав плена. Разъяренный адмирал велел без суда и следствия казнить всех троих гонцов. В российском обществе распространялись обвинения евреев в массовом шпионаже, а полк. Шульгин, адъютант великого князя Константина, приказал выпороть первых встречных евреев «в назидание всем жидам». Лишь спустя сто с лишним лет три патриота были реабилитированы в научной публикации историка К.Военского.

УТРАЧЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ

На всем пути наступления российскую армию с ликованием встречали евреи, пострадавшие от грабежей и пожаров, разорения синагог и еврейских кладбищ, насилия и убийств, учиненных французскими оккупантами. Впрочем, и русские воины, особенно казаки, разоряли еврейские дома, однако несмотря на это евреи продолжали устраивать праздники в честь освободителей (как, например, в Гродно, где «Омана» и его свиту во время Пурима нарядили во французские мундиры). Хотя еврейские подданные России немало натерпелись от дискриминации собственных правителей и гонений сограждан, для них эта страна, пусть не столько родина-мать, сколько мачеха, все же оставалась землей их предков. И безбожному «корсиканскому чудовищу» Наполеону Бонапарту они предпочли православного государя Александра Павловича как меньшее из двух зол. Умом и сердцем евреи сделали в тот критический час свой исторический выбор в пользу России, и казалось, что соотечественники-иноверцы по достоинству оценили его. Герой войны 1812 г. Милорадович в порыве благодарности воскликнул: «Эти люди — самые преданные слуги государя. Без них мы бы не выиграли войны, и я не был бы украшен этими орденами!» В сборнике, посвященном Отечественной войне, говорилось: «Евреи не заслужили тех упреков, коими некогда отягощаемы были, потому что остались приверженными своему правительству и не упускали различных средств доказать на опыте презрение свое к бесчеловечному угнетателю народов». Александр I, принимая в Брюсселе в июне 1814 г. именитых евреев из России, выразил кагалу «всемилостивейшее расположение» и обнадежил обещанием улучшить его положение. Даже будущий император Николай I, патологический юдофоб, вынужден был констатировать: «Удивительно, что они в 1812 г. отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни».

Однако, кроме признания на словах заслуг еврейства перед отечеством, реальных монарших милостей оно так и не дождалось. Вскоре после войны был распущен комитет по еврейским делам и подтверждены все прежние запреты для евреев. Последовал новый указ об их выселении из сельской местности и ограничении переселения в ряд губерний. Особенно возросла скученность и нищета евреев в городах и местечках Белоруссии, где до предела упала доходность их промыслов, и начался голод, о чем писал впоследствии Менделе Мойхер Сфорим. К концу царствования Александра I для миссионирования иудеев было создано «Общество израильских христиан» с широкими полномочиями. Правда, царь повелел прекратить судебные процессы, связанные с обвинениями евреев в «кровавых наветах», но и те периодически повторялись.

При Николае I условия жизни еврейства в России резко ухудшились. В 1827 г. был издан закон, обязавший евреев отбывать 25-летнюю рекрутскую повинность с 12 лет. Мальчиков направляли в школы кантонистов либо в ученики к ремесленникам, причем годы учебы не засчитывались в срок военной службы. За недоимки и уклонение призывников от службы кагал должен был вдвое пополнять их требуемое число. В 1835 г. было утверждено новое «Положение о евреях», которое еще более ущемило их права на выбор местожительства и рода занятий; евреев многократно изгоняли из сел, многих городов и целых губерний. Затем последовал запрет на традиционную еврейскую одежду, не разрешалось носит пейсы, талес и кипу можно было надевать лишь в синагогах, а поскольку большинство евреев продолжало следовать традициям, власти стали применять к ним жестокие меры. Для руссификации евреев и контроля над их религиозной жизнью были созданы казенные еврейские училища с начальным образованием.

Кагалы лишились административных полномочий и других признаков автономии, верующих иудеев перестали принимать на государственную службу. Всё еврейское население было разделено на пять разрядов, причем большинство попало в «неоседлые мещане». Для них увеличили рекрутский набор, им запретили отлучаться из городов, к которым они были приписаны, их принудительно отправляли на казённые работы. Все эти ограничения и преследования привели к обнищанию широких слоев еврейского населения и усилению среди них социального брожения. Патриотизм и верноподданность еврейского сообщества оставались невостребованными и при преемниках Николая I. Горькое разочарование и острое недовольство особенно быстро росли среди еврейской молодежи и с конца 19 в. вылились в массовую эмиграцию и в революционный протест во имя спасения отечества от самодержавия, социальной несправедливости и национального гнета.