Это происходило во Франции. В ту ночь части нашей дивизии расположились всего лишь в трёхстах ярдах от линии фронта. Укрытием нам служил невысокий холм, который однако, не защищал нас от артиллерии.
Промокшие и изможденные, мы без передышки прошли быстрым маршем 15 миль по покрытым грязью дорогам к позиции, которую мы сейчас занимали. Большинство солдат нашли, какое только могли, укрытие в разрушенных домах и сараях. Наши две роты приползли к уцелевшим остаткам старой церкви.
Две стенки и часть крыши всё еще держались. Остальное лежало у наших ног в руинах. Камни, которые некогда возвышались в готическом великолепии, смешались с разбитыми осколками витражей. К счастью ветер сдувал дождь на оставшиеся стороны двух стен. Сгрудившись в углу с подветренной стороны, мы были защищены от дождя, однако, холод пронизывал нас подобно острому стальному ножу.
Шёл час за часом, а мы всё ещё лежали там, дрожа от холода, напряжённо слушая периодический свист больших снарядов. Единственный человеческий звук исходил от, разрывающего грудь, кашля Макса. До войны Макс работал экспедитором на швейной фабрике своего дяди. После мобилизации он пришёл к нам молодым человеком с наивным взглядом широко-открытых глаз. Семь месяцев ударной военной деятельности не повлияли на его невинность и не ожесточили его. Но Макс заболел, и сейчас кашлял хуже, чем когда-либо. Его худое тело сотрясалось и извивалось от каждого нового приступа судорожного кашля.
Всё ближе и ближе слышался звук разрывающихся снарядов. Остатки церковной стены вибрировали. К тому же, направление ветра переменилось и мы до костей промокли от дождя. Мы беспрерывно курили для того, чтобы согреться. Но дождь почти сразу гасил сигареты.
Прибежал связной и сказал, что мы должны начать продвижение в 5.00. В 4.20 Макс скончался от внутреннего кровоизлияния. Перед смертью он молил нас похоронить его останки.
Мы выкопали неглубокую могилу с помощью острых камней. Джейкоб, который три года проучился в Раввинской Семинарии, должен был совершить обряд. И тут он увидел, что нас, евреев, было только девять человек, а для миньяна нужно было иметь десять.
Мы стояли в предрассветной дымке, а дождь хлестал по нашим, и без того, промокшим униформам, и молча смотрели друг на друга. Секунды отсчитывали последние минуты. Нам нужно было десять евреев. До пяти часов оставалось 15 минут. Время иссякало... Разгорался свет зари. Неподалеку взорвался снаряд. Церковь задрожала в ответ на взрыв. Позади нас ухнуло что-то тяжёлое. Мы испуганно оглянулись. Статуя Иисуса позади разрушенного алтаря накренилась между двух столбов, но перекладины креста помешали статуе упасть.
И, вдруг, Джейкоб закричал: «У нас есть полный миньян!» Мы смотрели друг на друга. Слёзы потекли по нашим щекам, смешиваясь с дождем, когда Джейкоб осторожно перенёс к нам статую Иисуса и прислонил её к стене. Теперь нас было десять. Мы нашли десятого еврея...
Джейкоб начал медленно читать молитву: «Прославлено и возвеличено да будет имя Его в мире, созданном по Его воле. Пусть Он да воцарится как Царь».
Бен Ами
Последнее: 26.07. Спасибо!
