Иные языки: За что Павел порицал Коринфян?

В прошлый раз мы говорили о том, в чём разница между молитвой на языках и пророчествовании или обращении к людям на языках. Но давайте обратим внимание, что апостол Павел говорит дальше в 14 главе 1 Послания к Коринфянам:

«Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер»  (стих 9).

Очевидно, если люди молятся, то совершенно не обязательно узнавать, что они говорят при этом. Но если я говорю людям, то людям нужно понять, что я говорю.

Дело в том, что у коринфян была большая крайность. Они очень увлекались всем сверхъестественным. И известно из косвенных данных, что они могли проводить служение таким образом. Выходит, например, пресвитер и проповедует иными языками. Все хлопают. Он садится. Потом выходит пророк, пророчествует на иных языках. Потом даётся откровение иными языками. И никакого истолкования. Всё служение идёт иными языками без понимания. Мало того, что люди не понимают, так и сам человек не понимает, что он донёс до Божьей общины. Слава Богу, Господь попустил эти ошибки коринфской общине. Именно благодаря этому появилось такое важное практическое духовное учение от апостола Павла.

«Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви. А потому, говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования» (стихи 12-13).

Какой вид говорения на языках имеется в виду здесь? Конечно же, пророчество. Речь не о молитве. Ведь зачем мне молиться о даре истолкования моей молитвы, в которой и так Дух Святой меня назидает? Бог то знает, что я говорю на незнакомом языке. Мне не нужно Богу истолковывать. Если Богу угодно, Он может дать мне понимание, о чём я молился.

«Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом» (стихи 14-15).

А здесь, очевидно, речь идёт о молитве. Но, чтобы не было крайностей, как у коринфян, которые перешли полностью на все духовные вещи, надо молиться не только на языках, но и на знакомом языке и тренироваться в этом. Тем более, если человек молится от лица церкви/общины, он не может молиться всё время и только на незнакомом языке. Он может молиться и на незнакомом языке, но нужно молиться и на понятном. И из следующего стиха мы видим, что имеется в виду молитва перед общиной, молитва за общину, молитва благословения, от которой ожидается, что все поймут и скажут «Амен»:

«Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь» (стих 16).

Кстати, слово, переведённое как «простолюдин», это ἰδιώτης/идиотис, то есть «невежда». Очевидно, что здесь речь идёт об общем собрании, на которое может попасть любой, ведь дальше вообще упоминаются неверующие. И то, о чём говорит апостол, подразумевает, что если уже крещённые в Духе люди сами постоянно молятся на языках, то для них это нормально. Но с чем столкнулся Павел? С тем, что такое происходит не только на молитвенных собраниях, но и на общих собраниях, куда приглашали неверующих.

В принципе, апостол Павел не выступал против самой этой практики, когда кто-то ведёт общину в молитве на языках, и все молятся вместе с ним на языках. Но если среди присутствующих есть люди неверующие, не рождённые свыше (а тогда понятие рождённый свыше было равноценно крещённому Духом), которые не понимают, что тут происходит, которые в растерянности и лёгком страхе, то для них необходимо истолкование.

Борис Грисенко, раввин КЕМО