«Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Исаия 49:15)
Это всегда был один из моих любимых стихов. Я представляла глубокую связь между кормящей грудью матерью и ее ребенком, ее восхищенную любовь к ребенку, глубокую интимностью кормления: мать и ребенок в животворящих отношениях.
Но потом у меня появился ребенок, и я начала сама кормить грудью.
Ох…
Поначалу грудное вскармливание было агонией. Ни я, ни моя дочь не знали, что мы делаем. Мы обе были расстроены и огорчены. Я никогда не забуду комментарий одной медсестры, брошенный вроде довольно доброжелательно, но оказавшийся подобным ножу в мое сердце: «Осмотрев ребенка я вижу, что девочка очень голодна и очень устала». Я была в отчаянии.
Постепенно мы это освоили. Но потом наступило настоящее испытание. Частота, с которой мой ребенок нуждался в питании, изнуряла. Несколько ночей подряд я слышала ее плач и до глубины души не желала идти к ней. Я была более истощена, чем когда-либо могла себе представить. Я чувствовала себя альпинистом, поднимающимся на Эверест, который не желал ничего, кроме как улечься прямо на снегу и уснуть — слишком уставшим, чтобы думать о последствиях.
Но я знала, что мой ребенок нуждается во мне. Итак, я вставала, превозмогала усталость и плелась к ней.
Может ли мать забыть?
«Забудет ли женщина грудное дитя свое?» — спрашивает Исаия. Время от времени она, конечно, желала бы иметь такую возможность. Утомленная, расстроенная и одинокая после ночного бдения, тело её болит после родов, а ум катится к обрыву отчаяния. Конечно, с новорожденным связаны и радостные, захватывающие переживания и моменты. Но они перемежаются со страданиями.
Независимо от того, кормит ли она грудью, каждая мать знает о постоянных жертвах, необходимых для ухода за младенцем. Подобно восхождению в «мертвую зону» (высота от 8000 метров и выше; именно там из-за недостатка воздуха, усталости и непогоды чаще всего гибнут альпинисты – прим.ред.), материнство может казаться чем-то не таким уж и сложным со стороны; но каждый крошечный шаг требует физической и психологической силы, с кислородным баллоном за спиной, кислород в котором заканчивается.
На прошлых выходных я проезжала мимо госпиталя с вывеской, рекламирующей «бэби-бокс» для новорожденных. Я представила себе, насколько должна отчаяться мать, чтобы приехать в госпиталь и оставить там своего ребенка, зная, что она не сможет заботиться о нем.
Я вспомнила, как трудно мне было в первые недели с моим первым ребенком, несмотря на всю поддержку, которую я получила от семьи и друзей, и я испытывала большое сострадание к женщинам, идущим на это, — не ложащимся в снег, но доползающим на первый безопасный пункт и передающим ребенка за линию, под опеку незнакомцев.
Материнская жертва Бога
«Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя». Божья любовь к нам — это не сопливая сентиментальность. И это даже главным образом не умиление, возникающее при виде новорожденного: «Ой, Бог никогда не сможет отвергнуть таких милых крошек как мы!»
Скорее, этот стих показывает с трудом завоеванную, жертвенную, настойчивую приверженность Бога нашему благу, Его отказ отпустить нас — как бы мы Его ни разочаровывали, Он продолжает видеть в нас Свой образ и дает обеспечение в наибольших наших нуждах.
Метафоры материнства Бога подчеркнуты в Ветхом Завете. «А Заступника, родившего тебя, ты забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя» (Втор. 32:18). «Долго молчал Я, терпел, удерживался; теперь буду кричать, как рождающая, буду разрушать и поглощать все…» (Исаия 42:14). «Как утешает кого‐либо мать его, так утешу Я вас…» (Ис. 66:13).
Божья любовь к нам основана на отношениях, и она жертвенна. Мы видим это очевиднее всего в кровной смерти Иисуса на кресте ради нас. Его жертвой мы соединены с Ним.
Бог, который не может оставить
В настоящее время я беременна своим третьим ребенком, и опыт вынашивания другого человека в моем теле напоминает мне о нашей безопасности во Христе. Когда Он умер, мы умерли, и наша жизнь, как нерожденное дитя, теперь «сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:3).
Да, Бог любит нас со всей привязанностью мамы к ее младенцу. Мы купленные Его кровью, мы носители Его образа, и Он радуется в нас! Но грудное вскармливание научило меня, что Его забота — более чем просто привязанность.
Когда я ошибаюсь и разочаровываю своего Господа снова и снова, Он все же поднимается ночью, чтобы восполнить мои потребности. Хотя отчаявшаяся мать может забыть — или, по крайней мере, сдаться в борьбе за заботу о своем ребенке, — Он не забудет нас.
«Вот,» — говорит Господь сразу после метафоры о кормлении грудью: «Я начертал тебя на дланях Моих» (Исаия 49:16). Младенцы оставляют раны на телах своих матерей. И мы также оставили раны на теле Христа.
Но, как ласковая мать, Он никогда не оставит и не покинет нас (Евр.13:5).
Автор — Ребекка МакЛафлин / thegospelcoalition.org
Перевод — Дарина Ребро для ieshua.org
Ребекка МакЛафлин имеет кандидатскую степень в Кембриджском Университете и степень богословия в семинарии Оук Хилл в Лондоне. Она выступала перед разными аудиториями: начиная от профессоров и заканчивая заключенными, и говорила на одной сцене с такими лидерами, как Энди Крауч и Пол Трипп. Ребекка является постоянным автором на сайте The Gospel Coalition. Вы можете связаться с ней на её сайте www.rebeccamclaughlin.org.
Последнее: 26.07. Спасибо!
