Эта история началась в сентябре 2005 года. Я проходила медицинское обследование. Совсем неожиданно для меня врачи обнаружили опухоль щитовидной железы. После дополнительного осмотра в октябре в Областном диагностическом центре диагноз полностью подтвердился и стало очевидно, что нужно делать срочную операцию по удалению левой доли. Результаты анализов были плохие и времени на принятие решения мне дали максимум до Нового года. Новость об этом была подобна грому среди ясного неба! Хуже всего было то, что врачи не давали никакой гарантии, что операция решит проблему. Оставалась высокая вероятность того, что после удаления опухоли в левой доле щитовидки – она появится в правой…
В воздухе завис вопрос «что делать?»
На то время мне было 26 лет. Я была молодой, красивой, амбициозной. Работала на руководящей должности в хорошем учреждении, помимо этого занималась преподавательской деятельностью. Меня любили и уважали, даже восхищались – все было так, как я хотела!
После того, как возникла проблема со щитовидкой, впервые в жизни пришло глубокое осознание того, что не я хозяйка своей жизни и далеко не все будет так, как я хочу.
Так сложились обстоятельства, что на операцию я не решилась. Скажем так – ситуация была сложной, но не катастрофической. Опухоль была большая, но малоактивная. Тогда я начала принимать йодсодержащие препараты, и на протяжении двух лет проходить обследования в разных медицинских учреждениях Киева.
Где-то с начала 2008 года я стала чувствовать себя все хуже и хуже. После очередного обследования во Всеукраинском центре эндокринологии у врачей возникло подозрение, что опухоль превратилась в злокачественную. Мне сделали пункцию, и я стала ждать результата. Чувствовала я себя очень плохо, абсолютно не было сил, все время болело сердце…
За неделю ожидания в голове пронеслись миллионы мрачных мыслей. Моя жизнь затрепетала, как свеча на ветру! Затем, через несколько дней, я пошла узнать результат. В больничном коридоре было мрачно. Очередь. В ней никто не спешил – люди пропускали друг друга, пытаясь оттянуть время вердикта, страшной правды, время приговора. Это была очередь смертников. Каждый делился друг с другом своей историей, кто-то здесь был впервые, кто-то приехал за много километров на вторую или третью операцию, которая, как показали предыдущие, уже ничего не решила бы все равно, хотя и отодвигала очевидный исход.
Слово «смерть» никто не произносил, но она была здесь, возле каждого. Дело было только во времени. Жизнь этих людей была разделена на «до» и «после». «До» – были мечты, планы, цели, стратегии, тактики, учеба, работа, радость, отпуск, сын, дом, дерево… «После» – обрыв на полуслове, на бегу, на лету. После – смертельный приговор и срок, у кого какой. Смерть была в этом коридоре, в этом помещении, она терпеливо ожидала следующую жертву и вносила ее в свой зловещий список.
Самым интересным было то, что никто не плакал, люди или молчали, или разговаривали друг с другом вполголоса. Наверное, слезы от шока пропадали и только где-то за пределами сознания прорывались бурными рыданиями.
Я ждала своей очереди, ждала молча, боль и слезы застыли внутри меня. Моя жизнь, казавшаяся такой красивой, перспективной, многообещающей, оказалась разбитой на множество мелких кусочков. Головокружительная карьера, мечты о семье и детках остались в прошлом. Будущего не было. Настоящее было зыбким и очень ограниченным во времени.
Результаты анализов показали, что опухоль доброкачественная, но ее размеры были большими, сама щитовидка увеличена в два раза, анализы гормонов щитовидки были очень плохими. Приговор – операция как можно скорее. Мне нужно было только определиться с датой, но тут возник еще один фактор – сердце было в таком состоянии, что операцию я скорее всего не пережила бы – просто не проснулась бы после наркоза. Выбор у меня был ограниченным – либо умереть быстро и безболезненно, согласившись на операцию, либо умирать чуть дольше – в зависимости от того, как поведет себя дальше опухоль. Пока я решала, что же мне выбрать, мелкие узлы обнаружили и в правой доле щитовидки, т.е. удалять нужно было всю щитовидку, и даже если бы я выжила после операции, мне всю жизнь пришлось бы жить на заместительной гормонотерапии, а это уже жизнь инвалида, а не нормального человека.
На операцию я так и не решилась. Мое состояние было очень плохим, на меня было страшно смотреть, ежедневно я принимала норму «Йодомарина», увеличенную в четыре раза. В противном случае у меня сильно болела голова, абсолютно не было сил, дрожали руки.
Так прошел еще один год моей жизни. Я ничего не планировала, никуда не стремилась и тихо благодарила Бога за каждый прожитый день. Из всего, о чем я мечтала раньше, актуальным осталось только одно – побывать в Израиле. Я уже не плакала, ни о чем не жалела, хотела только одного – съездить в Израиль и тихо умереть. Казалось, что эта мечта придавала мне сил, Земля Обетованная звала меня к себе.
Надо сказать, что на протяжении 2009 года за мое исцеление несколько раз молились верующие друзья, но явных результатов не было видно, только где-то далеко внутри сердца меня появилось знание : «Эта болезнь не к смерти!». Осенью 2009 года возникло сильное желание помогать онкобольным детям. Пока я определялась с чего начать, в один прекрасный день наступил такой момент, когда я не смогла принимать «Йодомарин». Раньше я не могла без него жить, а тут на психологическом уровне у меня возник какой-то ступор. Не могла себя заставить и все тут. Прошла неделя, ухудшения состояния не было, я прислушивалась к своему организму и потихоньку успокаивалась. В ноябре 2009 года я впервые сдала кровь для онкобольных детей в «Охматдете». На мое величайшее удивление результаты анализов были хорошими и даже лучше, чем у моей здоровой подруги, с которой мы пошли сдавать кровь.
Моей радости не было предела. Через два месяца после первой сдачи крови последовала вторая, еще через два – в марте 2010 года – третья. Результаты анализов также были хорошими, мою кровь вливали больным деткам и, что особенно приятно – у детей, для которых я сдавала кровь, было улучшение состояния здоровья, и у родителей появлялась надежда. Помимо того, что я стала донором, я общалась с родственниками онкобольных детей, дарила детские книжки и «Новые Заветы», молилась за детей и побуждала родственников искать Бога и просить исцеления у Него.
Шло время, я продолжала периодически сдавать кровь, начала жить полноценной жизнью. Иногда у меня возникали мысли о том, что надо было бы проверить щитовидку, но я не решалась. Где-то внутри меня сидел страх, я боялась услышать в очередной раз, от врача с широко раскрытыми глазами: «Девушка, что Вы себе думаете!» И я пыталась не думать, просто жила и все. Весной 2011 года я резко почувствовала себя плохо, да так плохо, что не смогла идти на работу. Состояние было не совсем понятным, но где-то давно знакомым. Страха не было.
Смерти я уже не боялась и была готова услышать все, что угодно. За последний год в моей жизни произошло много хорошего – я перешла в КЕМО, начала служить, у меня появилось много новых друзей. Я была очень благодарна Богу за то, что Он продлил мою жизнь и за все то хорошее, что произошло в моей жизни. И внутри себя я подумала, что готова уйти на небеса в мире и покое. Так думала я, но не Бог! Бог думал по-другому. В Библии написано: «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших».
На обследовании оказалось, что мне просто надо обратить внимание на свое питание, а щитовидка впервые за шесть лет была нормальных размеров, мелких узлов в правой доле не было, а большой узел в левой доле уменьшился до 7милиметров и закальценировался, попросту говоря – усох. Результаты анализов гормонов показали, что они в идеальной норме. Врач – эндокринолог, недоумевала, хлопая ресницами, а я от нахлынувших чувств даже не могла говорить. Сказать, что я была рада – ничего не сказать, моему восторгу не было предела, за спиной выросли крылья!
Я ЖИВУ! Я БУДУ ЖИТЬ! БОГ ОТМЕНИЛ ПРИГОВОР!
Последнее: 26.07. Спасибо!
