«Сложно без Бога жить, сложно в ад идти, а Господу служить — не сложно»: интервью с Андреем Фарбером, раввином мессианской общины «Алия-Нетания», Израиль

– Андрей, расскажи, с чего началась твоя жизнь в Господе?

– К 2000 году моя жизнь была в таком состоянии, что я понимал — жить мне осталось недолго. Больше 20 лет наркотической зависимости, почти 15 лет тюремного заключения, открытая форма туберкулеза — полный тупик... Именно в таком состоянии меня нашёл Господь. Как я позже узнал, за меня долго молились мои родственники-пятидесятники, уехавшие еще в конце восьмидесятых в Америку. Зная мою судьбу, они молились за меня и случилось чудо — меня нашёл Бог и 5 апреля 2000 года (это была среда) я побежал в церковь. Это была церковь «Новое Поколение» в Днепре. Там я покаялся, и после этого на воскресное служение попал в церковь «Путь Домой» — именно там я заключил завет с Богом, начал служить Ему и встретил свою будущую жену.

С самого первого дня меня стали сопровождать чудеса: последнюю сигарету я выкурил по дороге в церковь, Бог полностью освободил меня от наркозависимости. Через неделю я сдавал флюорографию и кровь на анализ, и сразу признался там, что у меня туберкулез — два последних года я сидел в колонии для больных туберкулезом, стоял на учете в тубдиспансере. И когда я через неделю пришёл за результатами анализов, меня спросили: «А с чего вы взяли, что вы больны туберкулезом?» Я получил на руки снимок — а мои легкие абсолютно чистые, меня сняли с учета в тубдиспансере.

С тех самых дней я не представлял себе, что можно быть просто номинальным верующим. Мы с группой служителей поехали за 70 км от Днепра и в заброшенном доме начали реабилитационный центр. Через год я оттуда возвращался в церковь в Днепре, и там уже проходило реабилитацию порядка пятидесяти человек. В церкви я начал домашнюю группу, служил в группе порядка, а позже начал служить зависимым и созависимым.

В 2002 году с Божьими чудесами и Его вмешательством родился благотворительный фонд «Воскресение» — областная общественная организация, которая действует по сей день. Благодаря этому фонду мы смогли служить в разных колониях и тюрьмах Днепропетровской области. Мы проводили акции совместно с обладминистрацией и милицией. В 2005 году мне лично министр внутренних дел и председатель СБУ вручили медаль «За содействие в борьбе с наркопреступностью». Вместе с этой медалью я храню четыре справки об освобождении из тюрем, чтобы не забыть, откуда меня Бог достал. Также мы получали награды за профилактические работы с молодежью — старшие классы школ, колледжи, университеты.

В 2008 году мы переехали из Днепра в Новомосковск и начали там домашнюю группу. После провели несколько водных погружений и масштабную евангелизацию, во время которой покаялись порядка пятидесяти ромов. Старший пастор церкви сказал, что нужно уже открывать церковь — и в 2009 году нас рукоположили как пастырей церкви «Ассамблеи Бога» в Новомосковске.

– А как вы познакомились с еврейским мессианским служением и попали в Израиль?

– Мы с женой евреи, и всегда это знали, но своё еврейство проявляли в том, что старались посещать молитвы за Израиль, которые проводила мессианская община Днепра (пастор Андрей Шмайцер, который сейчас является моим старшим пастором), и конференции «Праздники Господни», которые дважды в году проводились в Днепре.

И вот в 2009 году Бог чудным образом впервые открыл нам двери в Израиль — меня пригласили послужить там на три месяца. Это был определенный вызов, потому что нужно было оставить жену с маленькими детьми, но — слава Богу за мою жену! — она меня отпустила, и я вылетел в Израиль. За эти три месяца я немного увидел служение в Израиле изнутри — и, честно сказать, далеко не всё мне понравилось.

Когда я вернулся, жена спросила меня: «Ну что? Собираем вещи?» А я ответил: «Нет. Ездить туда служить, отдыхать, в гости — это пожалуйста. Но в Израиле я себя не вижу...» Потому что здесь, в Украине, было служение, люди, ответственность. Но через полтора года мы уже полетели в Израиль вдвоём с женой, на пять недель. Тогда я стал молиться, понимая, что Бог что-то приготовил для нас. Именно находясь там, в Израиле, мы получили от Бога слово, со сверхъестественным подтверждением, о том, что Его воля для нас — переезжать в Израиль и начинать служение в Нетании.

Тогда у нас еще не было понимания, что это будет мессианская община, потому что мы были церковные люди. До самого отъезда в Израиль я учился в Киеве, в богословской академии — всё моё богословие было христианским. Но получив слово от Бога, мы приняли его и вернулись из Израиля с решением.

Еще до нашего отъезда я общался с епископом и спросил его, есть ли у него видение на служение в Израиле. Он ответил утвердительно и спросил, чего мы ждём от них. Мы попросили нас благословить, он за нас помолился и мы отправились проходить консульскую проверку. Именно в это время я получил от Бога понимание о том, что мы будем открывать в Израиле не просто церковь, но именно мессианскую общину. Это понимание пришло ко мне через Послание к Римлянам 11:24, где сказано, что «природные ветви привьются к своей маслине». Мы, конечно, на то время были знакомы со служением Киевской Еврейской Мессианской Общины, мессианской общины «Алия» в Днепре, но очень многое в мессианской теме мне тогда было неизвестно и непонятно.

Следующее наше приключение было, когда мы пошли на консульскую проверку, не осознавая, что мне, с моим багажом судимостей, запросто могут отказать. У нас был План А, конечно, в надежде на Божье чудо, что консул откроет наши документы и скажет: «Аллилуйя! Конечно, езжайте!» Но, в то же время, у нас был и План Б — на случай, если мне откажут. В принципе, всё так и произошло. Когда нам сказали, что моей жене, её маме и нашим четырем детям консул даёт добро, а мне отказано — я спросил лишь, смогу ли я въезжать в Израиль как турист. Я услышал утвердительный ответ — и это всё, что мне было нужно услышать.

И вот, 15 июля 2012 года в аэропорту Днепра я провожал жену с детьми (младшим из которых было по 3 года) на самолёт. Дети не могли понять, как это — они улетают, а папа остаётся... Но мы летели конкретно начинать служение, потому что в багаже у нас были клавиши, стойки, гитара, усилитель, микрофоны... Были все мои конспекты с проповедями, с учёбой, все книги, которые я накопил за годы — всё это летело в Израиль раньше меня самого. И 26 августа 2012 года я влетел в Израиль как турист, мы направились в МВД Израиля, и почти пять лет продолжался процесс моего получения гражданства.

Кстати, забегая наперёд, добавлю, что в прошлом году мы поменяли фамилию и взяли себе девичью фамилию моей мамы — Фарбер.

– Как получилось, что вы попали именно в Нетанию?

– В Нетании к тому времени уже была небольшая группа верующих (5-7 человек), которая ждала нас как пастырей общины — они уже какое-то время собирались на шаббаты, мы записывали через Skype им небольшие проповеди для собраний. Помню, они еще спустя пару месяцев нас начали спрашивать: «Пастор, а куда пожертвования пересылать?» Я говорю: «Да никуда не пересылать, мы прилетим и всё решится...» И это для нас было ободрение от Господа, утверждение в том, что Он нас ведёт. Правда, потом эти люди ушли — они, слава Богу, в церкви, и у нас с ними хорошие отношения. Это нормальный процесс, но вот такие этапы мы проходили.

В первые годы, конечно, было очень тяжело. У меня не было гражданства, и многие из израильских служителей мне говорили: «Слушай, тебе нельзя светиться, потому что если узнают, что ты ещё и пастор церкви, то тебя вообще депортируют...» Но как-то Бог дал доверие Ему, и мы три года проводили шаббаты у себя дома. А потом чудным образом сняли помещение в центре Нетании для общих служений, и параллельно с этим проводили твилу, люди спасались. Вместе с этим нам нужно было погружаться в мессианское движение, потому что я понял, что я в этой теме практически ничего не знаю. Мы поняли, что у нас даже нет соответствующего мессианского репертуара, мы не знаем этих песен и т.д.

Но слава Богу и огромная благодарность разным нашим друзьям, которые поддерживали нас и молились. Большим подспорьем для нас стало построение дружеских отношений с Киевской Еврейской Мессианской Общиной и её служителями, а также с её дочерними мессианскими общинами и их пастырями — с Олегом Сухацким, с Алексеем Бомко, с Андреем Вдовом, с Виктором Игнатенко и другими благословенными братьями и сёстрами. К нам приезжали молитвенники и служители прославления из КЕМО и других общин, проводили молитвенные туры в Нетании — это большое благословение для нас.

И, конечно, ребе Андрей Шмайцер с самого начала стал приезжать к нам, привозить с собой старейшин и служителей — и они трижды в год приезжали целыми командами и помогали в становлении нашей общины. Чуть позже в нашем кругу появилась еще одна мессианская община — в Ашдоде. И нас с ним и пастором Виктором из Ашдода в этом объединяло не только то, что мы были евреи, и мы были из Днепра, но и то, что до вхождения в мессианское служение мы все были пасторами христианских церквей. У нас, я считаю, была важная база, которая сыграла роль предохранителя и не дала нам уклониться в дебри иудаизма, в раввинистические традиции и откровенно небиблейские забобоны. Это позволяло тогда и до сего дня позволяет нам хранить определенный баланс, и, по милости Божьей, мы так движемся.

– Каково видение вашей общины? На какую категорию людей в первую очередь нацелено ваше служение?

– Видение нашей общины — это русскоязычные евреи, живущие в Израиле. Я понимаю, что ни до ивритоговорящих, ни до религиозных иудеев мы не дотянемся — пока, во всяком случае. Но мы видим, что поднимается второе поколение мессианских евреев — это наши дети, внуки — и они пойдут дальше нас, они смогут служить и тем, кто говорит на иврите. Наши служения сейчас проводятся на русском языке, хотя недавно у нас появился один израильтянин, который говорит на иврите, но немножко понимает русский язык.

Год назад, прямо в разгар пандемии, у нас получилось снять помещение на полное время, о котором мы молились два последних года. Это помещение в центре города, за достаточно приемлемую цену, как для Израиля. И наши собрания проходят там в Эрев Шаббат, а утром в субботу мы пустили туда еще одну церковь, на субаренду. Мы сделали хороший ремонт, и обозначили это место как общинный дом для русскоговорящих. Мы проводим там отдельные мероприятия для людей, которые пока еще не ходят в общину — концерты для детей, кинопросмотры, игры, чаепития и другие активности. И это тот формат, который, как я вижу, приемлем и будет работать в Израиле.

Именно в этом новом помещении у нас «выстрелило» молодёжное служение, потому что молодежи хочется где-то потусоваться, провести время — и они зовут туда своих друзей, одноклассников, детей из семей новых репатриантов. Последняя твила у нас была в конце июля, на реке Иордан — и это было пятеро молодых людей. Я вижу, что Бог движется в этом направлении.

Мы подписали контракт на аренду этого помещения на пять лет, с правом последующего выкупа. И я верю, что Бог может благословить нашу общину, и мы можем впоследствии приобрести это здание. У нас зарегистрированная «амута» (некоммерческая организация в Израиле), которая называется «Мерказ Рухани Нетания Алия» — «Духовный центр Нетания Алия» — где прописано, что мы мессианская община, что мы верим в Брит Хадаша, что мы верим в Иешуа Машиаха, что мы имеем право на собрания и молитвы, на проведение конференций и т.д. Поэтому мы с радостью смотрим в будущее.

– В Нетании наверняка есть еще мессианские общины и служения. Как у вас с ними складываются отношения? Есть ли какое-то единство между мессианскими верующими в городе, или нет?

– Когда мы начали наше служение в Нетании, параллельно с нами начиналась еще одна мессианская община, из объединения «Живой Израиль» (пастор Сергей Семида). Там всё началось с реабилитационного центра и потом уже выросло до служения общины. Мы с пастором Сергеем дружим, он практически наш земляк — сам он из Кривого Рога. Я несколько лет регулярно приходил на служения их центра, делился словом. После мы начали проводить регулярные пасторские встречи, и на сегодня в Нетании пять русскоязычных мессианских собраний, плюс есть еще небольшие группы.

Также хорошие отношения имеются и на уровне всего Израиля. Есть ассоциация Тома Хесса, которая объединяет многих иврито-англо-русскоговорящих, а также арабских пасторов. Том Хесс проводит регулярные пасторские встречи по трём регионам, и наша община входит в центральный регион, а община в Ашдоде, соответственно, в южный. Раз в году, еще до пандемии, Том Хесс проводил трехдневные семейные лагеря, куда приезжали пасторы с семьями и детьми — все друг с другом знакомились, общались.

Уже год раз в квартал проводится встреча русскоговорящих пасторов Израиля — мы обсуждаем разные вопросы, делимся опытом, ведь все общины проходят разные этапы и трудности. Есть желание и видение, чтобы это общение выросло во что-то большее, чтобы мы могли поддерживать друг друга, чтобы эта ассоциация смогла защитить ту или иную общину, если в этом будет необходимость — ведь достаточно случаев, когда ультраортодоксы начинают атаковать мессианских верующих.

– Исходя из наличия опыта пасторского служения и в Украине, и в Израиле, есть ли разница в служении людям здесь и там?

– Есть какие-то общие принципы, которые везде одинаковы, но, конечно же, есть и различия. И не просто различия между церковным и мессианским служением, но даже различия в мессианском служении в Украине, и в Израиле. Есть определенные традиции, определенный менталитет. Даже в Израиле люди в одном городе отличаются от людей в другом. Но есть Бог, который дает видение исходя из того места и той ситуации, в которых ты находишься. Нужно просто у Него спрашивать, и Он укажет.

– Есть распространенное мнение, что в Израиле служить сложнее, чем вне Израиля. Так ли это?

– С учетом того, откуда взял меня Бог, я не думаю, что есть какая-то сложность в служении. Сложно без Бога жить; сложно в ад идти; сложно, когда твоя жизнь разваливается... А когда ты с Богом... Ну, я не верю, что сложно служить. Да, есть какие-то трудности и вызовы, которые нужно проходить — и это то, с чем я сталкивался. Когда мы только приехали и сказали, что мы с нуля начинаем служение и общину, то даже некоторые служители, которые уже много лет находятся в Израиле, говорили, что в Израиле невозможно поднять служение без спонсорской помощи и т.п.

Но я думаю, что нужно доверять Богу, не бояться, слушать Его и быть готовыми жертвовать собой, своим комфортом... Слушайте, ну, у меня 5 лет не было гражданства, жена работала на «никайонах» (уборка помещений) и было непросто, даже тяжело, но Бог всегда был верным. Он довёл нас до сегодняшнего дня, и это Его милость. Нужно просто получать от Него видение и передавать это видение людям в общине, нужно «заражать» им людей, чтобы уходил страх и какие-то вещи, которые останавливают людей и они говорят: «Нет, ты этого не сможешь делать!» Когда-то Израильтяне стояли перед Обетованной Землей, и они сказали, что не смогут туда войти. И мы знаем, что это привело к смерти. Слушайте, ну мы всё равно когда-то умрём, так лучше умирать, исполняя служение и призвание, и стоя в вере, чем сомневаясь...

Я не скажу, что служить Богу — это тяжело. Непросто, да. Иногда это бросает тебе вызов, но что может быть лучшего в этом мире, чем служить Ему и понимать, что ты можешь быть Им использованным?

– Есть еще одно распространенное мнение, гласящее, что всем евреям нужно ехать в Израиль. Впрочем, не все с ним согласны, ну или не полностью. Можешь прокомментировать? Если сейчас это интервью читает еврей, верующий в Иешуа, который размышляет над тем, совершать ли ему алию в Израиль, или нет — что бы ты ему сказал?

– Интересно, что это именно то, с чем я столкнулся, когда впервые попал в Израиль. Когда люди узнавали, что я еврей и у меня жена — еврейка, и им было не важно, что мы пасторы церкви и служим Богу в Украине, и они начинали говорить что-то вроде: «Евреи? Да что вы там делаете? Вы что, не знаете, что надо всем евреям ехать в Израиль?» Меня это даже немного раздражало, и я даже иногда отвечал: «Слушай, ты сидел там и ничего не делал, приехал сюда и ничего не делаешь, и ты мне пытаешься рассказать, что мне нужно ехать в Израиль?..»

Моё же личное мнение по этому вопросу такое (и это не значит, что я его не поменяю никогда): те евреи, которые не спасены, которые не верят в Иешуа — им, конечно, лучше ехать в Израиль, не откладывая. Мы знаем, что в Израиль будет изливаться Дух Святой, и весь Израиль спасется, и там будет пробуждение среди евреев. Но то, что касается верующих, особенно тех, кто уже в призвании, уже используем Богом — таким людям нужно получить личное слово от Бога. Это то, что с нами произошло. Потому что в самые трудные моменты, в самые тяжелые времена то слово, которое ты не сам себе придумал, но которое тебе проговорил Бог — оно позволяет тебе держаться, сцепив зубы, и проходить какие-то испытания. И если нет этого личного слова от Бога, а люди приезжают... К сожалению, очень много таких примеров, которые мы сами видим, — люди были в служении, были задействованы, даже были пасторами церквей... Приехав в Израиль, они просто сливаются и начинают жить обычной, номинальной жизнью, даже переставая посещать собрания, придумывая себе разные отговорки, вроде «Бог везде, можно молиться Ему дома» и т.д., потому что где-то надо меняться и перестраиваться, и не все к этому готовы.

В общем, в случае с верующими — молитесь и ждите от Господа. Когда Бог к вам проговорит, милости просим, мы готовы поддержать. Даже если вы собираетесь отдельное служение начинать — вы точно в нашем лице увидите помощь и поддержку, мы сможем что-то из личного опыта подсказать. Или же вы можете стать частью одной из общин и церквей Израиля и расширять то, что уже есть там. Но очень важно получить слово от Бога.

Интервьюер — Алекс Фишман