Умереть от скуки: как тривиальность разрушает мужчину

Мой дорогой Грязнозлоб,

После нескольких недель молчания, ты наконец, заговорил. Ты, мол, написал бы и раньше, «если бы понадобилось доложить о каком-либо несчастье». Но ты зашёл в тупик. Ты расставил пагубные ловушки, а твой подопечный их избежал, и ты сетуешь на то, что всё происходит так медленно. Не вопи слишком громко, мой нетерпеливый ученик, — не все падающие падают с обрыва.

Ты почти случайно упоминаешь о том, что твой человек «начал помногу часов в день проводить с телефоном». Правда, к твоему сожалению, он обходит стороной наши излюбленные сайты. Но присмотрись повнимательнее, племянничек.

Заметил ли ты в эти последние месяцы какие-либо перемены в своём человеке? А ведь он уже не такой, каким был прежде. Он поглощён тем, что сам же и поглощает, — он тонет в безвредных мелочах. И, хотя в самом контенте нет ничего криминального, но разум его уже замутнён. Его потребности становятся более ограниченными. Суставы пальцев всё больше ноют, и глаза всё больше болят от всех этих текстовых сообщений, пролистываний, кликов и просмотров. Эта пандемия предоставляет потрясающую возможность – такую, перед которой бесу не устоять.

Несмотря на твои оханья, он уже сейчас захвачен неистовой мощью, мерзейшей мощью, самой удушающей мощью – мощью… назовём её «Ничто».

Мощь «Ничто»

Всё началось со взращивания привычки. Когда от стресса его плечи были напряжены, когда работа давалась с ощутимым трудом, или когда он зевал от скуки на карантине, некоторое облегчение ему приносили мелочи, отвлекавшие внимание: хорошая передача, интересная статья, аппетитное видео на Ютьюбе, новые подписки в Твиттере. Всё это стало для него терапевтичным – чем-то успокаивающим посреди нагромоздившейся в его жизни неопределённости. И здесь подумай о том мышином яде, поглощая который, грызуны погибают от обезвоживания.

Затем зависимость. Шло время, и он всё чаще протягивал руку за всё новыми лакомыми кусочками развлечений. Они, безусловно, были вполне невинными (и ты должен ему постоянно об этом напоминать!). Его, больного от тривиальности, перестала привлекать пища, которую разложил перед ним Враг. Какая потеря! Какой триумф!

И вот, теперь он сидит, жадно ожидая перерывов, проводя часы с телефоном – и ещё больше времени в прочих развлечениях. Ему больше не подвластна сила сосредоточенного внимания (А оно ведь жизненно важно в служении Врагу). Достаточно одного звоночка, уведомления или обрывка мысли, и ты сможешь отвлечь его от молитвы или от слушания одной из этих гадких проповедей, а также развеять чары, которые время от времени наводит на него эта ужасная Книга. Он никогда не присутствует весь целиком в своём искании Врага, да и в любом другом занятии. Его разум – это город без стен, и любой отвлекающий фактор может его увлечь.

Чтобы отвлечься от своих обязанностей, ему уже не нужна только хорошая передача – достаточно будет и повторного показа той, которая ему не понравилась. «Ничто» тривиальное, «Ничто» пустое, пролистывание «Ничто», просмотр «Ничто», «Ничто» деятельное, «Ничто» религиозное – у тебя они есть на любой вкус.

Мужчины «Ничто»

Так вот, этому «Ничто» мы любим порабощать и детей, и женщин, и тех, из кого уже песок сыпется. Но ничто так не возбуждает губительный вкус, как улавливание в сети их мужчин.

Мужчины «Ничто» – мелкие мужчины, поклёвывающие закуски, никогда не задающие вопросов и не порывающие со своим скромным комфортом, никогда не возвышающие свой голос и не говорящие своим ближним ничего стоящего; мумифицированные мужчины с ослабленными амбициями и затхлыми радостями, никогда не возвышающиеся до чего-то, превосходящего их, и не обладающие достаточным весом, чтобы не быть носимыми ветром. Именно такие мужчины – деликатес для ада и наши наиболее ценные трофеи.

Это таксидермия, Грязнозлоб, таксидермия. Ты загоняешь его, делаешь из него чучело, придаёшь ему вид живого и выставляешь на всеобщее обозрение в доме и в церкви. Пусть они с холодным формализмом отдают дань уважения Врагу, но мы-то можем распознать обман, не так ли? А какое пагубное влияние эти мужчины оказывают на семью и на общество в целом. Они ничего не ненавидят и ничего не любят. Их стремления иссушены привязанностью к мелочным вещам. В этой нашей официально не признанной пандемии ширятся их ослабленная хватка, остекленевший взгляд и полуулыбки.

Тёмная молитва

Приглашаю тебя в наш зал трофеев, куда приводит мужчину Ничто. Никогда не забуду момент, когда я, тогда ещё молодой бес, стал свидетелем того, как был осуждён один из пациентов Баламута (хотя он уже и забыл, что я стоял рядом и всё видел). Последние слова того человека послужили такой себе тёмной молитвой перед трапезой. «Теперь-то я понял, — сказал он сдержанно. – Что большую часть своей жизни я провёл, не делая ни того, что следовало, ни того, что мне нравилось».

Жизнь, проведённая в неделании ни того, что следует, ни того, что нравится!

Как описать мне тёмный восторг, переполнивший меня при этих словах? Мой разум открылся новому миру дьявольского коварства. Можно ли найти более изощрённое признание мастерства, хитрости и истинного артистизма обманщика-кукловода, чем следующее: мышка оказалась в адской ловушке, и поймали её на невызревший сыр, от которого она не получила ни здоровья, ни удовольствия.

Никакая другая награда не вызывала такой гордости, и никакая другая добыча не была столь сочной, как тот человек, идеально законсервированный в инертности Ничто. Мужчина, который так никогда и не жил, как-то по-особому (и притом восхитительно) хрустящ.

То отвратительное «Нечто»

Когда человечество возникло, оно изобиловало жизнью, жизнь в нём кипела и бурлила. Попытки обуздать этих жеребцов изматывали даже лучших из бесов. Наш преисподний отец сам вынужден был пойти на дело, чтобы обуздать тех первых двоих. И, разумеется, только он смог притушить то ужасное пламя, которое вспыхнуло, когда Враг самолично выступил против нас.

Я тебе так скажу, Грязнозлоб: Враг только тем и занят, что чинит нам препятствия. Мы ведь знаем Его ужасные замыслы, не так ли? Он стремится дать новый предмет любви, новые привязанности, новые увлечения, новые пристрастия, пробуждающие от навеянного нами равнодушного оцепенения. Он намерен воздвигнуть войско из этих сухих костей, которым прежде не было дела до вопросов жизни и смерти и всего, что между ними или за их пределами. Он намерен вмешаться.

В противовес нашему «Ничто», Он желает дать им это ужасное «Нечто». Он надеется ускорить бег крови в их венах, вселить нечто новое в их души и наполнить их Своим ужасным Духом. Его цель – люди, пламенеющие духом, с поклоняющимися сердцами, поющими устами и служащими руками. Ему нужно, чтобы все они были движимы страстью, но, заметь, не такой, какую можем дать мы.

Заставь их жить со склонённой головой, и пусть их занимает «Ничто». Ничто так не вредит нашему делу, как их взгляды, поднятые на Врага. Ведь, хотя мы и залили это лицо кровью и обезобразили до неузнаваемости, они каким-то образом видят в нём «Нечто», и с Его помощью сами становятся «Чем-то» - чем-то достаточным, чтобы вырваться из наших мощных сетей.

Твой нижайший дядюшка,

Темнобог

Другие статьи из серии «Письма Грязнозлобу»

Автор — Грег Морзе / © 2021 Desiring God Foundation. Website: desiringGod.org
Перевод — Ольга Крикун для ieshua.org