В понедельник, 23 июня, земля в Тегеране содрогнулась. Израильские ракеты прорвали ворота тюрьмы «Эвин», взметнув в послеполуденное небо бетонные и стальные обломки.
Через несколько мгновений произошло нечто необычное.
Семьи бросились к дыму и руинам, отчаянно пытаясь добраться до своих близких, оказавшихся в ловушке печально известной «фабрики террора» иранского режима. На протяжении 45 лет эти ворота поглощали лучшие умы, храбрейшие души и вернейшие сердца Ирана. Теперь они были разбиты, и семьи и близкие заключённых без страха устремились к ним. Но это был уже второй раз, когда стены тюрьмы аятоллы оказались бессильны перед лицом превосходящей силы.
С 1979 года тюрьма «Эвин» стала орудием иранской машины преследований. В её камерах десятки тысяч христиан подверглись жестоким пыткам, одиночному заключению и смерти за то, что они поверили в Иисуса. Имена восьми пасторов, принявших мученическую смерть в её стенах, шепчут в домашних церквях по всей стране, словно поминальные молитвы. Режим создал «Эвин» для того, чтобы навсегда сломить дух и разум, сделать примером тех, кто осмелился поверить во что-то, выходящее за рамки железной хватки аятолл.
Каждая клетка Эвина призвана посылать определенный месседж: вот что происходит с теми, кто выбирает свет вместо тьмы, кто призывает к свободе вместо тирании. Однако величайшим просчетом аятолл было то, что они верили, что могут убить то, что не могут понять. Чем больше они усиливали давление, тем больше их революция ускользала из их рук.
Цифры рисуют невероятную картину. За последние пару десятилетий, несмотря на, пожалуй, самые систематические преследования христиан в мире, Иран стал домом для самой быстрорастущей церкви на планете. По скромным оценкам, более миллиона иранцев приняли христианство, превратившись из нескольких сотен верующих до 1979 года в движение, которое теперь затмевает поддержку самого режима. В то время как правительство требует соблюдения ислама посредством насилия и закона, 50 000 из 75 000 мечетей Ирана закрылись по причине отсутствия прихожан. Народ проголосовал ногами и выбрал Иисуса.
Насилие во имя ислама вызвало всеобщее разочарование в режиме. Когда правительство обещает рай, а на деле приносит нищету, коррупцию и угнетение, люди начинают искать чего-то настоящего. Многие нашли это в подпольных домашних церквях, где верующие рискуют всем, собираясь в маленьких квартирах, тихо поют, чтобы не слышали соседи, и изучают Библию, что может стоить им свободы и даже жизни.
На протяжении многих лет наше служение ICC (International Christian Concern) участвовало в подготовке иранских пасторов. Мы снимали их «с передовой» для отдыха, совместного поклонения и обучения. Время, проведённое с этими пасторами, было настоящим подарком, и речь одного пастора о жажде Евангелия в Иране навсегда осталась в моей памяти: «Братья, вы не понимаете, что такое евангелизация в Иране. Я прихожу на вечеринку, встаю и заявляю, что я христианин. Я говорю: если кто-то хочет узнать об Иисусе, я буду вон в том углу. Потом меня часами окружают люди, пока я не буду просто падать от усталости». В Иране задача не в том, чтобы вызвать интерес к Иисусу, а в том, чтобы пережить духовный голод и режим, из-за которого следование за Иисусом становится таким дорогим.
Гонения христиан в Иране превратили христианство в нечто, чего режим никогда не ожидал: в высшую форму сопротивления. Когда всё остальное терпит крах, когда политика не даёт никакой надежды, а экономика сулит лишь нищету, вера становится одновременно надеждой и бунтом. Иранские женщины благовествуют незнакомцам на базарах. Таксисты превращают свои машины в передвижные молитвенные собрания. Студенты рискуют быть отчисленными за посещение домашних церквей. Они делают это, зная о последствиях, зная, что наиболее успешных в распространении веры ждёт тюрьма Эвин.
Жестокость режима была направлена на то, чтобы задушить Церковь, но вид христиан, добровольно идущих на страдания, привлекает многих ко Христу. Они задают вопрос, который является кошмаром для аятолл: «Кто этот Иисус, за которого люди так готовы страдать и умирать?» Один из следователей недавно признался заключённому пастору: «Мы знаем, что не можем остановить рост христианства».
Недавняя бомбардировка тюрьмы Эвин была не просто военным ударом. Это был момент, полный символизма. Вид этих сломанных ворот – прекрасная метафора того, что происходит в духовной сфере по всему Ирану. 45 лет режим пытался заточить человеческий дух, запереть надежду и веру за стенами запугивания. Но кое-что невозможно сдержать. Любовь находит путь сквозь бетонные стены и железные решетки. Вера проскальзывает сквозь охрану, а надежда возвышается над стенами. И самое невероятное, что иногда мучители сами приходят к вере, видя страдания и смерть христиан.
Эта история выходит за рамки политики и партийности. Независимо от того, поддерживает ли кто-то военные действия против Ирана или выступает против них, духовная революция, разворачивающаяся внутри страны, заслуживает признания. Иранский народ — это не его правительство. Они — не режим, который скандирует «Смерть Америке», воруя будущее своих граждан. Они — люди, созданные по образу и подобию Божьему, ищущие истину в государстве, построенном на лжи, ищущие свет в месте великой тьмы.
45 лет аятоллы верили, что их тюремные врата способны сдержать человеческий дух. Теперь они усвоили то, что иранские христиане знали всегда: некоторые силы невозможно заточить, некоторые двери не могут оставаться закрытыми, а некоторые революции начинаются не с пуль, а с веры.
Сегодня вечером в квартирах по всему Тегерану малые группы соберутся для молитвы шёпотом, их нежные песни разнесутся сквозь тьму, словно молитвы о свободе. Революция продолжается.
Автор — Джефф Кинг / christianpost.com
Перевод — Алекс Фишман для ieshua.org
Последнее: 3.12. Спасибо!
