Намедни меня учили. Мол Нерон, жесточайший был президент Римской империи. А Павел, с ним и Петр, апостолы, учили чтить Царя, и быть покорными власти. И именно потому что апостолы были покорны и чтили Царя, им-то головы и сняли во славу Божью.
Ученик я никудышный. Так сызмальства повелось. Хулиганистый был. Революционный дух в меня заклали кумуняки. Они много и всегда врали и научили меня не верить власти. Вот и на сей раз не поверил я.
Думаю, пойду к Нерону, узнаю, как оно там было, на самом деле.
Пришёл. Поклонился, как подобает. Честь отдал.
Он хоть и президент, но бывший, поэтому чваниться не стал. Табуреточку подвинул. Кофейку налил. Видно что рад гостю. Видимо им, бывшим тиранам тоскливо без дела, одиноко и тошно.
Я не стал антимонию разводить. Сразу быка за рога, что называется хвать.
«А скажи-ка брат Нерон Клавдий Цезарь Август Германик, каково тебе было править империей великой, когда христиане, добрейшие и покорные люди стали появляться?»
Он аж поперхнулся.
«Добрейшие! Покорнейшие»!
Глаза кровью налились. Копытцами пристукнул под табуреткой.
Я испугался. Скукожился. А Нерон разразился.
«Самые что ни на есть гнусные люди эти христиане. За всю жизнь мою во всей империи не было более злейших врагов у меня. Покорные! Добрейшие!»
Молнии сверкнули в глазах его. Скрипнув зубами, он продолжил.
«Хитрейшие, и коварные, всесветные возмутители! Они посягнули на самое святое. На власть святую! На власть данную мне небом, посягнули.
Царское могущество императора они не признавали. Они Царство Небесное строили. Мои законы они высмеивали, и осуждали. Называли грехом мои любимые занятия. Все оргии наши, где столько наслаждения посылали нам боги, они называли развратом. Довели дело до того, что проституток не стало.
Они только говорили, «Царя чтите», а когда я спрашивал их: «кто Царь?» Они отвечали: «Христос Иисус!»
Ты вот представь, наш Римский губернатор Пилат приговорил этого Иисуса к смертной казни. Бунтовщик он. Развращал народ. Настраивал против Рима и против своих же священников. Ну и справедливый Римский суд признал его преступником. Осудили на смерть. Распяли, как и подобает.
Так они его объявили Богом. Запустили ложь, мол Он воскрес! Он ушёл на небо и там Царство вечное создаёт. Для этих рабов, для всей этой черни. И учили так всех. И рабов. И купцов. И в мой кабинет министров проникли. И всех прокураторов смутили. До самых дальних уголков родины добрались. И везде сеяли свою гнусную веру.
Разрушение и пагуба пришла в империю с этими послушными христианами. Бизнес рухнул. Все святыни, сколько дохода приносили, вдруг не нужными стали. Статуи мои, божество живое, никому не нужно. Эпидемия просто. Как холера, поразила всю землю.
Я конечно прозевал эту заразу. Когда они в Иерусалиме развязали распри с Иудеями, я даже обрадовался. Иудеи ведь всем хороши, кроме одного. Они не признают божественную власть императора. Иегова их Бог и Его Закон для них превыше всего. И ничто и никто никогда не смог отвратить их от этого заблуждения.
Я было надеялся, что христиане и иудеи друг друга перебьют, да и наступит покой в доме. Не вышло.
Была у меня попытка отправить их на фронт. Объявил частичную мобилизацию. Если, говорю, вас Бог хранит, тогда вам не страшно. Давайте империю укреплять, давайте окончательно непокорный Израиль покорим!
Облом. Не пошли воевать. Ты представляешь! Покорные христиане. Мало того что не пошли сами, так стали развращать народ, учить стали, что убийство грех, и захват непокорных соседей грех. В войсках пошли дебаты.
И когда эта зараза проникла уже в мою семью, я спохватился. Но было поздно. Они ведь смерти не боятся. Поэтому ни гладиаторы, ни казни не действовали на них. Одного убью, десять встают. Десять отдам в цирк, на растерзание зверям, сотни встают.
Идут на смерть, и поют! «Мой дом на небе, за облаками, где жизни новой уж нет конца, друзья, родные, где будут с нами, петь песни славы, там, у Отца».
Видишь, песня их засела, не выбьешь.»
Он сердито постучал по голове, колпак просел и обнаружились шишки, навроде как рожки.
«Как тараканы заполонили империю. Пришлось сжечь Рим. А другого выхода не было. Правда христиан этих сжечь не удалось. Остались они, непокоренные, непокорные.»
Нерон замолк. Глотнул кофию. Я дерзнул вставить слово.
«Так значит Небо благоволило христианам. И видимо истинный Бог был с ними?»
Нерон Клавдий Цезарь Август Германик поднял голову. Взглянул на меня, как-то грустно, обречённо, и промолвил: «Да. Истинный Бог был с ними.»
Я вдохновился. Собрался с силами. Встал. Глаз не открывая, торжественно, внятно и громко произнёс: СЛАВА ИИСУСУ ХРИСТУ! ЦАРЮ ЦАРЕЙ, ГОСПОДУ ГОСПОДСТВУЮЩИХ СЛАВА!
Исчез Нерон. Наступила тишина. Сияние неописуемой красоты возникло.
В тишине благостной слышу шёпот Отца Небесного.
«Вот Я повелеваю тебе: будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдешь».
Юрий Сипко, экс-председатель РС ЕХБ
Последнее: 26.07. Спасибо!
