На весеннем молитвенном ретрите КЕМО мы пообщались с Александром Голотой, раввином еврейской мессианской общины в Ужгороде. Поговорили об «успешном успехе» в IT-отрасли и деньгах, о смысле жизни и служении Богу, о начале войны и переезде в Закарпатье, а также о старте мессианской общины в Ужгороде.
– Саша, поделись вначале историей о том, как Бог нашёл тебя.
– Всё началось с того, что в детстве, еще в Запорожье, я ходил в воскресную школу к католикам, и это дало мне определенное понимание Бога.
Когда мне было 18 лет, я попал на колдовской ретрит на острове Хортица, нахватался там разных проклятий, и многое в моей жизни с тех пор пошло нехорошо.
Я родился в очень небогатой семье, и считал, что моя жизнь будет в порядке, когда я стану успешным в финансовом плане.
Во время учебы в университете я пробовал себя на разных работах — на стройке, журналистом, преподавателем... А потом я переехал в Киев и буквально за пару месяцев стал программистом.
– Тогда, когда это ещё не было мейнстримом?
– Да, еще 12 лет назад. Я какое-то время работал в той первой компании, а потом один наш сотрудник перешел на другое место работы, где его зарплата оказалась в 4 раза выше. Я решил последовать его примеру и вот так попал в «гонку большого IT-бизнеса»: когда ты знаешь, что у тебя уже всё прописано, есть рельсы, по которым ты мчишься к успеху.
После моего нищего детства в Запорожье это, конечно, был какой-то космос — постоянно пачки денег: на старом месте выплатили зарплату, на новом месте дали аванс... И деньги есть, а счастья нет. Я всё это время его ждал и думал, что вот-вот стану успешным, девушки меня полюбят, друзья появятся — и ничего этого не происходило.
Помню, тогда я жил в центре Киева, рядом с метро Олимпийская, напротив костёла. И так на меня это всё нахлынуло, я тогда серьезно сокрушился... Я еще посмотрел в те дни фильм «Остров» с Петром Мамоновым в главной роли, про батюшку и смысл жизни: «Вот же, оказывается, смысл — в отношениях с Богом...». Один коллега, правда, в то время, видя моё состояние, предложил попробовать разные наркотические вещества: «Поможет!». Но я понимал, что это билет в один конец...
И вот сижу я в своей квартире, три часа ночи, слезами обливаюсь... и понимаю, что у меня есть два варианта: либо я стану наркоманом, либо могу прийти к Богу — причем, прийти на Его условиях, ведь кто я такой? Всего лишь маленькая букашка, а Он — Создатель неба и земли. То есть, если я хочу найти спутницу жизни, если я хочу иметь настоящий шалом — то я должен идти по тому пути и следовать тем правилам, о которых говорит Бог.
Контекст такой: на то время я уже уверенно стоял на рельсах успеха, и хотя Лексуса у меня еще не было, я понимал, что не проблема его купить. Я, кстати, не раз отказывался от разных «успешных» возможностей. За полгода до войны, например, меня отправляли в Чили, в Сантьяго, помогать открывать филиал одной крупной украинской IT-компании. Помню, я об этом предложении говорил со своим наставником, и он мне отвечает: «Знаешь, я думаю, может община и заинтересована в том, чтобы открывать служение в Чили, но не с тобой :)». И я такой — ну, ладно...
Некоторое время я поработал и в Калифорнии. И я прекрасно понимал, что если задаться целью, потратить 3-4 года, то заработать этот условный миллион — это вполне достижимая цель. Но Божьи цели — они намного важнее. И я понимал, что этот путь «успешного успеха» — он абсолютно несостоятельный путь в моей жизни, это не то, чего я ищу. Для меня важна любовь, семья и всё такое.
Возвращаемся в мою квартиру. В тот момент я решил начать ходить в костёл через дорогу. Правда, походив пару раз, я понял, что всё плохо — нет коммьюнити, нет среды, которая бы поддерживала эти ценности — то есть, среда неверующего мира склоняет тебя к тому, чтобы ты жил как неверующий человек. Я понял, что долго так не продержусь...
Помню, мысль у меня вот такая проскользнула: «Ну вот, буду так жить, значит... Господи, у меня есть наркотики, и есть Ты. Я дам Тебе шанс!».
– Ну, это честно, во всяком случае :)
– Да, я всегда старался быть честным в отношениях с Богом. Помню, как-то однажды ночью я бежал от Берестейской до Олимпийском и всю дорогу кричал Богу: «Боже, я в Тебя не верю!». Ну, правда, прокричался, успокоился потом, понял что был не прав :)
Спустя пару недель, я совершенно случайно знакомлюсь с одной девушкой, и оказалось, что она из КЕМО. В общем, она пригласила меня на Шаббат и, что интересно, я сразу буквально вцепился в общину. Начал приходить на Шаббаты регулярно. Помню, иду по залу, меня же никто не знает, подхожу к кому-то и говорю: «Привет, меня зовут Саня! Давай дружить!».
– Некоторые, наверное, от тебя шарахались? :)
– Ну, кто-то шарахался, а кто-то и нет. Я так с одним братом тогда подружился :)
И я вот случайно попал на «колено» (структурная единица в КЕМО, состоящая из нескольких десятков малых групп — прим. ред.) Нади Ульяненко, где в основном были братья-реабилитанты. На меня смотрят, и думают: «Такой молодой, а уже успел отсидеть или понаркоманить...». Сижу, помню, на домашке — там ребята по фене разговаривают, а я такой, айтишник: «Что?.. Я только на программистском языке умею...».
В скором времени Бог показал мне, что у меня есть определенные лидерские качества, и что Он хочет, чтобы я вёл домашнюю группу. Правда, мой лидер домашки тогда моё рвение не оценил, и предложил мне пойти в группу порядка :)
Но в итоге всё сложилось, мы-таки начали молодежное служение на нашем регионе, и Бог очень сильно действовал. За год, если не ошибаюсь, пришло порядка 40 новых человек.
Хотя я продолжал свой успешный путь в IT — меня даже однажды приглашали на работу в Фейсбук, например, — я понимал, что служение Богу — это самое важное в моей жизни, и никогда в этом не сомневался.
Помню, я молился так: «Боже, я хочу быть пастором, и прошу Тебя — покажи мне мою будущую жену, у которой сердце жены пастора!». И в этот момент Бог мне показывает мою будущую жену Сашу.
Когда мы начали с ней общаться, меня особенно зацепил ее рассказ о том, как она в детстве танцевала для Бога. И вот я думаю: как интересно, она с детства знала Бога и искала Его, и у нас с ней общие ценности! В общем, так мы счастливо и поженились :)
– Ты продолжал вести домашнюю группу?
– После этого у нас были некоторые реформы в структуре общины, я взялся за IT-служение, успешно его вёл и передал другому человеку, а сам занялся служением коучинга. И потом я понял, что как-то уже перерос эту позицию... я ведь уже к тому времени трижды фактически с нуля поднимал регион. В общем, ощущался какой-то тупик.
А тогда мне как раз поступило очередное приглашение на работу за границей. Они, в принципе, периодически поступали. Я так чуть было не уехал в Чикаго, и потом в последний момент жене не дали визу — ну а как я сам, без неё поеду?
И я тогда понимал: окей, не благословляет меня община на переезд за границу, — и хотя я не совсем с этим согласен, будет правильно, если я не уеду в бунте... Я просто знал уже истории о том, как люди уезжали без благословения и что потом происходило в их жизни.
Поэтому, на этом фоне, я решил хотя бы землю себе купить. А поскольку я из Запорожья — где кругом была степь, речка через 8 км, а рядом свиноферма и оттуда всё в эту речку сливается — мне как-то хотелось, чтоб всё выглядело не так, как в Запорожье, чтоб какая-то природа была.
Так вот, нашелся участок в Закарпатье, в 50 км от Ужгорода — горы вокруг, река, красота... Я там уже бывал когда-то, и очень мне эти места понравились.
Правда, проблема была в том, что у нас фактически не было денег на такой участок. И я помолился: «Боже, ну я же Твой сын, а Ты — мой Отец. И я прошу у Тебя деньги на эту землю, потому что я вообще не знаю, где их нам взять...». А к тому времени я как-то загрустил, собирался уже уходить из компании, в которой работал, но в итоге остался. И они мне вдруг пишут: «Слушай, ты такой классный парень, мы хотим тебя поблагодарить просто за то, что ты остался — вот тебе бонус...». И дают мне сумму, которая на 60% покрывает необходимую для покупки земли. А потом так получается, что я на работе, чудесным образом выиграв конкурс, получаю еще 50% суммы, и с учетом десятины мне денег хватает ровным счетом на участок.
В итоге, так мы за полгода до войны покупаем участок земли в Закарпатье, не особо понимая, зачем. Но интересный момент в том, что у меня остается знакомство с человеком, который мне его продал. А он такой очень добрый парень, и умеет решать всякие дела, помогать людям. И вот он мне буквально за день до начала войны звонит и говорит: «Слушай, тут ваши киевляне, вообще-то, уже массово арендуют квартиры в Ужгороде... Может, тебе тоже нужно жильё снять?». У меня мама живет под Запорожьем, поэтому я подумал — ну, лишним это точно не будет, может мама поедет. И я согласился, причем цена за нее была всего 6 тысяч гривен в месяц.
– И вот наступает 24 февраля 2022 года...
– Да, помню, на Оболони ревут сирены, а я с самого утра еду на заправку, заправляю машину и канистру, пока жена спит, покупаю продукты на неделю, заезжаю в аптеку — а там уже ничего нет, и я понимаю, что у нас проблема. Дело в том, что как раз незадолго до войны моя жена начала лечить зубы, и там всё было серьезно, ей нужны были антибиотики — а их уже нет... и вообще её стоматолог уже уехал в Белую Церковь. В общем, стало понятно, что всё пошло не так. А на Оболонь к тому времени уже заехала ДРГ, поэтому я решил вывозить больную жену из Киева.
Мы сутки ехали до Львова, там поспали буквально часок, и потом еще сутки — до Ужгорода. У нас чудом не заканчивался бензин — мы ни разу не смогли заправиться по дороге, и топливо стало заканчиваться только на подъезде к Закарпатью. Там по пути от Львова был миллион блокпостов и пробка длиной в 80 км.
В общем, в тот момент мы очень оценили тот факт, что нас в Ужгороде ждала квартира — хотя и практически пустая. И только мы купили самый минимум необходимой утвари, купили еду — пишет мне наш брат Федя: «А ты в Ужгороде?». И я понимаю, к чему всё идет... увидел это сообщение, выключил телефон и лег спать. Лежу и понимаю, насколько я не прав: Бог таким чудесным образом дал нам квартиру, и брату надо помочь сейчас — а я вот нехороший человек... Пишу: «Да, Федя, я в Ужгороде». «О, класс, а я жену как раз до границы отвез, так что еду к тебе!».
В итоге, положили мы Федю спать на диванчик на кухне. Утром просыпаемся, еще одно сообщение — на этот раз от брата Сережи: «Привет, а ты в Ужгороде?» :)
Как-то так, короче говоря, сложилось, что Федя и Сережа у нас решили пожить, в 1-комнатной квартире, хотя наверняка были места в Украине, где им поместиться было бы значительно проще :) А в это время в Закарпатье квартиры уже стоили каких-то безумных, космических денег... и хозяйка этой квартиры нам потом говорила, что ей за это жилье предлагали спустя час после того, как мы ее арендовали, уже 16 тысяч гривен, а потом и тысячу долларов за месяц...
И вот, мы как-то понемногу начали обживаться, заниматься разными делами, и моя жена говорит — ребят, а давайте как-то будем уже собираться, Шаббат праздновать. Так мы через местных волонтеров нашли помещение, чтобы провести там встречу «для своих» — и у нас так получилось, что было восемь «своих», и пять новых человек. А через неделю — девять «своих» и десять новых! И мы понимаем, что Божья рука есть на том, чтобы это дело продолжалось.
Признаться, я не особо собирался брать за это ответственность — всё думал, может, Федя возьмется. Я, конечно, мечтал о том, чтобы вести общину — но как-то не в Ужгороде. Я же весь такой — английский язык, IT... Может быть, в Сан-Франциско, или где-то там в Аргентине — это да... но в Ужгороде?
– Получается, Господь тебя как бы нежно и с любовью подтолкнул к этому служению?
– Да, при том, что какие-то люди, приехавшие, уезжали назад или куда-то дальше, и были свои сложности. Просто, ну, Ужгород — это же край мира. Только от Львова туда ехать 5 часов...
Так что Бог чудесным образом посылает людей, которые цепляются за Ужгород и продолжают Ему служить. Даже в разные кризисные моменты, когда уже прям критическое положение, мы взываем к Богу, и Он отвечает. И я начал понимать, почему у Бога этот город в сердце — в Ужгороде 11 столиц других стран ближе к нему, чем Киев: на Венгрию влияние, на Словакию, на Румынию... Это такой перевалочный мессианский пункт, можно сказать.
Я понимаю, что я абсолютно не подхожу на эту позицию в служении, и что вообще никто из нас не подходит на те позиции, которые занимает в нашей общине. Но есть такое чувство, что Бог уже давно ожидал нашу общину в этом городе. И Он как бы говорит: «Никто из вас не подходит для этого служения. Но я вас использую, потому что вы тут оказались — а те, которые подходили, не оказались...».
Честно, я поэтому очень держусь за это служение и за это место. Мы же даже квартиру на Оболони продали, причем дороже, чем она стоила до войны. И мы смогли найти и купить квартиру на первом этаже старого дома — о чем я всегда мечтал — с собственным садиком, с высоченными потолками, дымоходом... И самое интересное, что в этом месте жило четыре поколения еврейских семей. Получается, что мы как бы соблюдаем такую наследственность поколений...
– А в Ужгороде прежде не было мессианской общины? Что-то тебе известно на эту тему?
– Вообще, лет 10 назад, Киевская Еврейская Мессианская Община проводила в городе фестиваль, и после этого началось небольшое служение. Но потом оно изменило свой формат, и в итоге как-то особо не сложилось это как именно мессианское собрание. Другими словами, есть еще служение, которое просто не похоже на наше.
– Сколько сейчас евреев живет в Закарпатье? Есть у тебя какая-то статистика?
– До Второй мировой войны в Ужгороде было 60% еврейского населения, в Мукачево — 80 процентов, а другие городки области — там и почти 100% евреев проживало. Туда бежали евреи от погромов в Российской империи — условно, пересекли Карпаты, и уже свобода.
К сожалению, в годы войны венгры собрали всех евреев Закарпатья — кого смогли найти, конечно, — и 100 тысяч человек отправили в гетто в Ивано-Франковской области. Там всех их и уничтожили.
При этом здесь очень много скрытых евреев, людей с еврейскими корнями, которые отказались от своего еврейства, так или иначе. И при этом ты с ними начинаешь говорить, и у каждого бабушка — Роза Марковна Люксембург, например.
Евреев тоже в городе хватает. Есть также разные группы, находящиеся под влиянием ортодоксального иудаизма.
Вообще, в этом регионе пролито очень много крови. Ужгород — один из самых старых городов Украины. Когда-то давно его почти полностью вырезал Батый, потом венгры, а до них — гунны... и тот факт, что сейчас в этой местности тишина и покой — это какое-то Божье чудо.
– А как складываются отношения с христианскими церквями Ужгорода?
– Если очень лаконично, то можно сказать, что у некоторых церквей есть определенные проблемы с принятием мессианского видения. Есть, конечно, и хорошие церкви, с которыми мы имеем контакт, время от времени. Но мы просто поняли, что нам нужно немного устояться, выстроить служение, а потом уже начинать налаживать отношения с другими церквями и общинами.
– Как у вас сейчас обстоят дела в служении? Много людей посещает Шаббат?
– На Шаббат к нам приходит около 40 человек, и еще десять — это молодежка. Некоторое время назад у нас был с ней определенный кризис, но, слава Богу, сейчас молодежка восстанавливается, и я верю, что всё будет хорошо.
Что интересно, из числа ВПО (внутренне перемещенные особы — прим. ред.) и беженцев у нас остаются люди с еврейскими корнями. И у нас вообще очень хорошая, домашняя атмосфера сейчас на Шаббатах.
Недавно у нас первый человек принял твилу — водное крещение. А вообще много людей каялось. Когда к нам приехали служителя-капелланы, мы сделали такой евангелизационный Шаббат, и пришло 80 человек — фактически все они покаялись в конце служения.
Также мы проводим первый уровень школы основ веры. Эти занятия посещают 36 человек. Восемь из них уже покаялись и сейчас также находятся на пути к твиле.
Команда скрепляется, притирается — конечно, не всегда это легко и просто, но Бог продолжает это совершать.
– В основном, люди в общине — это местные или беженцы? Верующие или новообращенные?
– У нас команда состоит из 8 человек. А остальные, преимущественно, это беженцы и ВПО. Среди молодежи есть ужгородцы, и мы стараемся намеренно достигать больше местных жителей. Потому что беженцы и ВПО — это такая категория, что они сегодня тут, а завтра поехали дальше...
Правда, у нас покаялась одна семья, впоследствии они вернулись в Киев — и пошли в КЕМО. То есть, мы служим ВПО в Ужгороде, и стараемся их потом передать в общины и церкви в тех городах, куда они возвращаются. Мы верим, что, когда мы служим людям в Ужгороде, и они потом уезжают к себе домой, Бог со временем приведет готовых людей и к нам в общину. И мы видим определенный устойчивый рост, и Бог все больше и больше приводит ключевых людей.
Я понимаю, что «проклят всякий, надеющийся на человека» — поэтому мы в первую очередь надеемся на Бога, и очень сложно опираться на людей, потому что у всех какие-то свои планы, кто-то получил возможность выехать, у кого-то что-то поменялось... И важно, поэтому, достигать местных людей.
– Какие у вас дальнейшие ожидания от служения вашей общины в Ужгороде?
– Я считаю, что наша команда — просто супер! И Бог бы не разбрасывался такими ценными кадрами, если бы у Него не было планов на такой замечательный город, как Ужгород. Ужгород — город небольшой, но в нем не чувствуется провинциальности. Мне нравится думать, что в нем есть дух еврейского штетла, где все друг друга видят, но стремятся к чему-то, бурлят жизнью.
интервьюер — Алекс Фишман
Последнее: 26.07. Спасибо!
