Истории жизни. Александр Бондаренко. «Я очень ценю терпение Бога ко мне...»

В детстве я был очень спокойным. Хотя, конечно, смотря в каком детстве...

Я не был отличником, я был плохим троечником, а если бы я чаще посещал школу, то я мог бы быть хорошим хорошистом.

У меня была пятерка по географии и истории, и четверка по биологии и ботанике, и это не значит что я ботан :) все остальное меня не особо интересовало, я был романтиком.

Пожалуй, максимум, что я хотел от жизни во время обучения в школе — быть шофером. Нет, ну а что, если я скажу — никем, то это будет неправильно.

По профессии я, кстати, ветеринар. После школы мы с приятелем поняли, что у нас только два варианта — агроном или ветеринар. Ветеринар — уважаемый человек, всегда с мясом. И вот я ветеринар :)

А что меркантильного в ветеринаре? Мать моей жены закончила горный институт. Я ее всегда спрашивал: где у нас тут горы? Из каких соображений она туда пошла?

Отчим с 10 лет по-настоящему заменил мне отца, я называю его отцом и считаю отцом. Мне всегда очень нравилось его спокойствие — он никогда не кричал на меня или мою мать.

У моей мамы трое детей, я старший и больше всего похож на маму. Она для меня всегда была примером любви, мечтала чтобы из нас выросли нормальные люди.

Когда я пришел к Богу, те хорошие вещи, которые в любви заложила во мне мама — начали возрастать.

Мой смысл жизни в 7 лет — это кораблики в большой луже, во дворе. Я в ней даже чуть не утонул однажды. Смысл жизни в 15 лет — зарекомендовать себя, утвердиться в уличной компании, почувствовать себя взрослым. В 25... наверное, смысла жизни вообще не было. Моя жизнь шла под откос, все ниже... Я пил, и уже не мог это остановить.

Мне тогда давали много хороших советов, но я их не слушал. Плохо, что в такие моменты мы не видим себя со стороны. Быть слишком самоуверенным — проблема.

Родители моей жены живут в Сочи, они пришли к Богу на год раньше нас. Помню, пришел с работы выпивший, и вот тесть мне начал говорить о Боге, меня это достало, я вскочил с кресла и крикнул ему: «Папа, я доживу до ваших лет и от нечего делать, может быть, тоже ударюсь в какую-то религию!». Он на меня обиделся, а я задумался. И на следующий день, чтобы извиниться и уважить его, пошел с ним в церковь. Правда, ничего со мной тогда не произошло — я просто сильно хотел похмелиться.

А потом мы с женой собрались разводиться. Родители ничего не знали, пригласили нас к себе в гости, на море, отдохнуть. И в последний день — воскресенье, они хотели чтобы мы пошли с ними на служение. Накануне пару дней были дожди, и я сказал жене — если утром будет солнце, то я согласен пойти в церковь. На следующее утро не было ни одного облачка...

Как бы это глупо ни звучало, но в тот же вечер, после служения, мы сидели в парке, и я в первый раз за много лет посмотрел на звезды. Тогда Бог уже что-то начал делать.

После покаяния я еще несколько месяцев продолжал иногда выпивать, хотя считал что могу себя контролировать, и 30-го декабря я напился так, что когда меня уже заносили пьяного домой, помню что кричал что-то плохое Богу. Утром я проснулся, и не мог открыть глаза — мне было так стыдно... Через это Бог очень сильно коснулся меня.

Я помню, когда пастор наш получил откровение о том, чтобы начинать мессианское служение. Это была ночная молитва, и он всю ночь прообщался с Сашей Биревым — тогда что-то и родилось.

От того дня, как я пришел к Богу, я всегда был рядом с Андреем Шмайцером и понимал, что я в правильном месте.

На библейской школе нам задали вопрос: «Кто знает свое призвание?». Несколько человек подняли руки — один апостол, другой пастор. А я сижу, и думаю — а кто ж я? И потом мне Бог сказал — будь хорошим помощником. И я прошел все, от половой тряпки, скажем так, и до... я даже пел :) ну это было всего разок.

Какое у меня сейчас служение? В анкетах я не могу написать, что я администратор, потому что я уже не администратор. Я не могу написать «помощник пастора» — такого у нас как бы и нет. В последнее время я занимаюсь медиа-делами общины, а вообще — если после шаббата надо колонки вынести, я беру колонку. Нужно съездить куда-то — я еду.

Вообще, я мечтаю о миссионерском служении. Правда, по-своему этого и боюсь, немного.

Я очень ценю терпение Бога ко мне. Иногда спотыкаешься, ошибаешься, проходит время и понимаешь, что Бог тебе все простил.

Бог продолжает менять мою жизнь — мое отношение к себе и к людям.

Если сейчас вы думаете, что вам Бог не нужен, то знайте — вы нужны Богу.

Интервьюер — Алекс Фишман