Почему смирение так важно для Бога? То есть, это на самом деле очень и очень важно для Него. Взгляните лишь на эти слова Иисуса:
«но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугой; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20:26-27);
«истинно говорю вам: если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18:3-4);
«блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф. 5:5).
Кроткие рабы будут первыми в Божьем Царстве; лишь кроткие, те, кто уподобился ребенку, попадут в Царство; и кроткие наследуют власть над миром. Эти вещи звучат настолько радикально, что почти не воспринимаются всерьез.
Настолько ли важны эти слова?
Не слишком ли мы хорошо знакомы с этими словами? Не знаю, как насчет вас, но лично мне до тревожности легко отделять те вещи, которые я хорошо понимаю на интеллектуальном уровне, от того во что я верю функционально (как я на самом деле поступаю). Если слова о кротости и смирении не вызывают у нас мурашек по коже, то у меня возникают сомнения в том, действительно ли мы слышим Иисуса – учитывая то, насколько мы далеки от этих слов по своей природе, учитывая, насколько непривлекательным является служение, когда нам нужно реально пожертвовать для него собственными стремлениями, учитывая, насколько мы не желаем, чтобы другие видели в нас детей, и учитывая, насколько не кроткими мы становимся, когда кто-то нас обижает.
Вы понимаете, о чем речь? Выходит, если такая кротость нам не свойственна, мы «никогда не войдем в Царство Небесное» (Мф. 18:3). То же Иисус говорил о тех, кто не родился свыше (Ин. 3:3). То же Павел говорил о сексуально развращенных, идолопоклонниках, жадных, пьяницах и хулителях (1Кор. 6:9-10). Отображается ли в вашем поведении понимание того, что гордость по степени серьезности греха – то же, что и сексуальный грех? Хотя я думаю, Бог считает, что гордость даже хуже. В Библии нигде Бог не говорит, что самые сексуально чистые – наибольшие в Царстве Небесном.
Что такого особенного Бог видит в кротости и смирении? Что в этом величественного?
Чуждая этика
Этот вопрос задает множество критиков христианства. Некоторые видят слова Иисуса — «кто хочет быть наибольшим из вас, да будет вам слугою, и кто хочет быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20:26-27) — настолько чуждыми для человеческой природы, что считают их совершенно нереалистичными, невзирая на всю альтруистичность намерений Иисуса.
Кое-кто идет еще дальше и называет этику смирения Иисуса злом. Карл Маркс считал ее неким усыпляющим средством для успокоения пролетарских масс, чтобы буржуазия могла продолжать экономически контролировать средства производства. Фридрих Ницше отзывался презрительно о такой этике, утверждая, что она лишь только ослабляет человеческий род, призывая нас вести себя именно так, чтобы мы ни за что не достигли той жестокой силы в нас, которая необходима для выживания в брутальном и беспощадном мире.
И в самом деле, смирение, заповеданное Иисусом, кажется чуждым, потусторонним. Оно было чуждым и для учеников Иисуса, когда Он им об этом сказал. Иаков и Иоанн стремились к тронам вечной славы (Мф. 20:20-21), оттесняя десять своих товарищей, тогда как каждый в равной мере заслуживал их (Лк. 22:24). Именно так они понимали величие. Они жили в мире, где величие определялось социальным положением, где книжники и фарисеи любили предвозлежания на пиршествах (Мф. 23:6), а правители – властвовать над народом (Мф. 20:25). Они жили в том же мире, что и мы сегодня. А в каком же мире тогда жил Иисус?
Воспоминания об утраченном мире
Когда Иисус призвал учеников достигать величия через кротость и служение другим, Он не просто призывал их быть контркультурными; Он призывал их быть противоестественными – или, точнее, – сверхъестественными. Никто из нас не рождается с таким характером. Если этика Иисуса кажется чуждой, так это потому, что она на самом деле такова. Это этика иного царства (Мф. 18:1), лучшей страны (Евр. 11:16).
Хотя, это не совсем верная формулировка. Правильнее говорить, что кротость и смирение – это этика прошлого царства. Ведь Царство Небесное – это первоначальная организация земли, и кротость была основой этики Эдема. А вот власть тьмы (Кол. 1:13) произошла именно из чуждого царства, совершившего переворот у запрещенного древа, искусив Адама и Еву перестать полностью доверять Богу и начать полагаться на собственный разум (Прит. 3:5). И, таким образом, этика гордости чуждого королевства взяла верх.
Тем не менее, Библия учит, что смирение и кротость однажды станут снова преобладать как этика будущего царства, когда вся чуждая злая власть будет окончательно уничтожена и каждое колено преклонится перед самым кротким Царем Царей (Филип. 2:5-11). Когда мы Его увидим, мы познаем, что наибольший в Царстве Небесном – воистину слуга всем.
Лишь кроткие могут видеть
Однако, я все еще не ответил на вопрос – что такого величественного в кротости? Почему Бог называет ее самой высокой чертой человеческого величия? Я думаю, это потому, что кротость является единственным состоянием души, позволяющим нам правильно воспринимать и ценить истину и славу такими, какие они есть на самом деле. Лишь кроткие могут правдиво видеть.
Мы все, так или иначе, встречали афоризм «ослепляющая гордыня». Именно это она и делает – ослепляет. Гордыня не дает грешным людям видеть Бога (Пс. 10:4). Гордыня не дает нам видеть нашу надвигающуюся погибель (Прит. 16:18). Гордость – свет в глазах нечестивца (Прит. 21:4), и «если свет, который в вас – тьма, то какова же тьма!» (Мф. 6:23).
Кротость же приводит наш в ум в состояние, позволяющее нам видеть. И потому Бог «направляет кротких к правде и научает кротких путям Своим» (Пс. 24:9). Лишь кроткие могут быть «чистыми сердцем», и потому лишь кроткие могут «видеть Бога» (Мф. 5:8).
Гордость представляет саму себя как высшее качество, а все иное – как средства самовозвышения. Она ненасытна и может стать смертельной. А в кротости никто «не думает о себе более, чем должно думать, но по мере веры» (Рим. 12:3).
Кроткий отчетливо видит место Бога, свое место и место остальных людей в мире. Кроткий видит себя грешником, отчаянно нуждающимся в милости Бога, получившим ее через кротчайшее служение Бога во Христе (Филип. 2:5-8). Потому кроткий считает большим благословением отдавать другим, а не принимать, чтобы и они могли максимально ощутить вечную милость Бога (Деян. 20:35). Имея такую систему ценностей, он видит бытие, мир, красоту, искупление и суд невообразимо большим, чем он сам, и наполняется славой, которая не умещается в нем самом. Его кротость позволяет ему видеть, и то, что он видит, смиряет его.
Глаза, видящие славу
Почему Иисус сказал, что лишь кроткие наследуют Царство? Потому что лишь кроткие могут видеть Царство. Почему наибольшие в Царстве – слуги? Потому что, чем более мы кроткие, тем больше реальности мы можем правдиво видеть, тем больше разнообразной и различной Божьей славы мы можем видеть, и, таким образом, тем больше радости мы испытываем, и тем больше мы хотим передать ее другим. Что придает кротости столько возвышенности – это то, что она уподобляет Богу.
Призывая нас к смирению, Иисус предлагает нам оставить нищету гордости и прояснить наши глаза, чтобы мы знали «богатство Его славного обитания в святых» (Еф. 1:18). Он предлагает нам разделить эту радость с Триединым Богом, самой кроткой Личностью во всем существе.
Автор — Джон Блум / © 2019 Desiring God Foundation. Website: desiringGod.org
Перевод — Иван Невмержицкий для ieshua.org
Последнее: 26.07. Спасибо!
