«Я боюсь вашей любви, — писал епископ Игнатий ранней церкви в Риме, — как бы она не ранила меня» (Послание к Римлянам 1. 2). Трудно представить себе более ироничные слова.
Игнатий, ученик апостола Иоанна, приближался к семидесяти годам, когда 24 августа (где-то между 107 и 110 гг. н. Э.) он отправил письмо. Он сообщал, что по-прежнему «боится» любви верующих — то есть боится, что они удержат его от мученической смерти, что они «нанесут ему рану», уберегая его от растерзания львами.
По пути в Колизей Игнатий отправил в общей сложности семь писем в семь церквей. В письме к римской церкви он изложил свои мысли о мученичестве и выразил особую просьбу о невмешательстве в его дела. Вместо того чтобы просить римских верующих оказать влияние на его освобождение, он просит их не вмешиваться.
По его собственным словам,
Ибо и я никогда впредь не буду иметь такой возможности достигнуть Бога; и вы, если теперь будете молчать, не будете иметь права на честь лучшего дела. Ибо если вы будете молчать обо мне, то я стану Божьим; если же вы проявите любовь к моей плоти, то мне снова придется бежать свою гонку. Итак, молитесь, не пытайтесь оказать мне большую услугу, чем принести меня в жертву Богу.
И снова,
Я пишу во все церкви и внушаю им всем, что я охотно умру за Бога, если вы не будете препятствовать мне. Я умоляю вас не проявлять ко мне излишней доброты. Пусть я стану пищей для диких зверей, через которых мне будет дано достичь Бога.
Мученик или безумец?
Оценка Майкла Хейкина кажется убедительной: «В семи посланиях Игнатия Антиохийского мы находим один из самых богатых источников для понимания христианства в эпоху, непосредственно следующую за эпохой апостолов». Рассматривая письма Игнатия к семи церквям на пути в Рим, Хейкин резюмирует три проблемы, которые сильно волновали епископа: (1) единство поместной церкви, (2) ее стойкость против ереси и (3) невмешательство в его призвание к мученичеству. Первое и второе неудивительны, но что нам делать с третьим?
Что вы думаете о человеке, который говорит: «Да наслажусь я дикими зверями, которые приготовлены для меня; и молюсь, чтобы нашлись желающие броситься на меня, которых и я увлеку, чтобы они пожрали меня скорее… Если же они не захотят напасть на меня, то я принужу их к этому?» Кто этот Даниил, который молится не о спасении, а о том, чтобы попасть в логово льва?
Некоторые ученые, отмечает Хейкин, называли его психически неуравновешенным, патологически настроенным на смерть. Христиан убивали и в прошлом, но мало кто, если вообще кто-либо, погибал с таким энтузиазмом. Какой здравомыслящий христианин мог бы написать: «Если я буду страдать, вы возлюбили меня; если же я буду отвергнут, вы возненавидели меня»? Был ли он сумасшедшим?
Здравомыслие Игнатия
Была ли у него иррациональная склонность к мученичеству? Может ли его желание умереть вписаться в рамки зрелой христианской жизни и опыта? Если бы вы были его коллегой-епископом и другом — скажем, Поликарпом (впоследствии сам ставшим мучеником), — что бы вы могли сказать, если бы хотели отговорить его?
Вы могли бы обратить его внимание на Священное Писание, например, на предсказание Иисуса о мученической смерти самого Петра (которая произошла несколькими годами ранее в Риме). Иисус предсказал: «Истинно, истинно говорю вам: когда вы были молоды, то одевались сами и ходили, куда хотели, а когда состаритесь, то будете простирать руки ваши, и другой будет одевать вас и носить, куда не хотите» (Иоанна 21:18).
Апостол Петр не хотел идти и протягивать руки к своему собственному распятию. Он не хотел, чтобы его одевал другой и «нес» на смерть. Конечно, он хотел такого конца больше, чем снова отречься от своего Учителя, но вполне логично, что если бы он мог закончить жизнь по-другому, он выбрал бы другой путь.
Или можно вспомнить апостола Павла и его предпоследнее послание перед тем, как он тоже был обезглавлен в Риме. «Прежде же всего призываю прошения, молитвы, ходатайства и благодарения за всех людей, за царей и всех начальствующих, чтобы нам вести жизнь мирную и тихую, благочестивую и достойную во всех отношениях» (1 Тимофею 2:1-2). Он увещевает молиться за правителей, чтобы христиане могли вести тихую и мирную жизнь. Молитесь за своих руководителей, в частности, чтобы они были спасены и не убивали вас «во всякое время дня» для развлечения общества (Римлянам 8:36).
Игнатий о «здравомыслии»
«Но, — мог бы ответить хорошо обученный епископ, — разве Петр не писал много о страданиях и необходимых испытаниях как проверке нашей веры? Разве Бог не помещает нашу веру в огонь (или в Колизей), чтобы она оказалась в результате хвалой и славой и честью при откровении Христа (1 Петра 1:7; 4:12)? Или Петр не привел страдающего раба, Иисуса Христа, в качестве примера для подражания? Или это не «милость в очах Божьих» — переносить страдания ради праведности — то, к чему мы «призваны» и в чем мы благословлены (1-е Петра 2:20; 3:14)? И далее, разве Петр не сказал церкви «вооружиться» этим мышлением (1 Петра 4:1), и радоваться в той мере, в какой они разделяют страдания Христа, что свидетельствует о том, что Дух славы почивает на них (1 Петра 4:13-14)?
«А что сказать о нашем возлюбленном Павле? Разве не он с трудом оставался, даже когда его ждал плодотворный труд? Разве не он запечатлел мое сердце на бумаге, когда сказал: „Жить — Христос, и смерть — приобретение“, и что быть со Христом „гораздо лучше“ (Филиппийцам 1:21, 23)? И разве не так же, зная, что он идет от одного несчастья к другому, он шел путем мученика — против уговоров и плача собратьев-христиан, которые угрожали разбить сердце апостола (Деяния 21:12-13)?
„Сдерживаемый Духом“, он не шел вперед (Деяния 20:22)? Он свидетельствовал, что не считает свою жизнь ни ценной, ни дорогой для себя, если только он может закончить свой путь и служение, чтобы свидетельствовать о Божьей благодати (Деян. 20:24). Он заверил плачущих святых на жестокой дороге, что готов не только быть заключенным в темницу, но и умереть за имя Иисуса (Деян. 21:13). В конце концов они покорились и сказали: „Да будет воля Господня“ (Деян. 21:14). Не подражаешь ли ты им, возлюбленный Поликарп? ».
Это воображение должно помочь нам проникнуть в разум «безумца», а также предостеречь нас от поспешных выводов. Хотя большинство не согласится так настойчиво и страстно на мученическую смерть, некоторые пройдут через другие двери на пути к свидетельству о высшей ценности Христа.
Безумцы Мессии
Чему мы, далекие от львов времен Игнатия, можем научиться у мученически погибшего епископа Антиохии? Мне бросает вызов его всепоглощающая любовь к Иисусу, любовь, которую мир — и некоторые в церкви — считают безумием.
Пусть огонь и крест, пусть толпы диких зверей, пусть сокрушение, раздробление и разделение костей, пусть отсечение членов, пусть сокрушение всего тела, пусть самые мучения диавола обрушатся на меня, только дайте мне достигнуть Иисуса Христа. (5.3)
Если мы безумны, то пусть это будет ради Христа. Разве слова Павла не должны звучать над всей нашей жизнью? «Если мы безумствуем, то для Бога; если мы в здравом уме, то для вас» (2 Коринфянам 5:13). Если мы безумны, то это благодаря Христу. Если мы в здравом уме, то это для того, чтобы другие были побеждены в том же безумии, что и мы. Любовь Христа «управляет нами» (2 Коринфянам 5:14).
О, какая прекрасная странность, какая провокационная инаковость, какая неопознаваемая чудоковатость — это христианин, который любит Христа всем своим существом и считает смерть истинным приобретением. Такой человек даже сквозь зубы львов может увидеть бесконечную жизнь с Ним.
автор — Грег Морзе / desiringgod.org / hristiane.ru
Последнее: 26.07. Спасибо!
