Перед тем, как уложить детей спать, мы с женой поем им песню и молимся.
Недавно они стали подражать нам. Моя дочь поет вместе с нами. Мой сын пытается подражать звукам мелодии. Они легко склоняют головы и говорят «аминь». Я точно уверен, что они не осознают всех деталей и всю глубину христианской веры, вплетенную в песни и молитву. Но что-то они улавливают.
Мы поем “Come Thou Fount” (в русскоязычных песенниках «Дух Святой, Дух благодати» — прим.пер.). Слова песни основаны на отрывке из 1 книги Царств. Там написано, «И взял Самуил один камень… и назвал его Авен-Езер, сказав: до сего места помог нам Господь» (1 Царств 7:12). Это место напоминает нам о важнейшей теме в Писании – Бог спасает Свой народ. Камень Авен-Езер был «камнем помощи». Он был предназначен воспитывать веру в настоящем и будущем поколениях. И как Бог спасал людей в дни Самуила, Он спас меня и мою жену. Теперь мы не ставим камни в центре Чикаго, но у нас есть истории, напоминающие нам о нашем личном духовном освобождении – истории, которыми мы призваны делиться с нашими детьми, начиная с пения и молитвы.
Делясь верой с вашими детьми
Мне интересно, что последующие поколения думали о камне Самуила. Я представляю, что некоторые размышляли о Божьей преданности. А другие, я уверен, были менее впечатлены. Возможно, они решили, что этот камень олицетворяет какого-то человека или какую-то группу людей и их мысли, и опыт в вечности, и на этом всё. История относилась только к определенным людям в определенное время.
Кажется, что и в наши дни многие люди мыслят подобным образом. Например, когда некоторые из наших друзей, которые тоже являются родителями, узнают, что мы с женой учим детей изучать Библию, любить Иисуса, быть частью церкви и молиться Богу, мы получаем разные реакции. Так как я являюсь пастором, мы часто слышим что-то вроде «неудивительно», и дальше сразу следует изменение темы разговора. В другом случае – когда у меня была возможность иметь более глубокий разговор – я слышал много разных ответов.
С уважением они делились со мной своими сомнениями о том, стоит ли учить их собственных детей их личной вере (или верам, или отсутствию таковых) потому что они хотят, чтобы их дети сами выбрали свой путь. В основном они говорят, что их камень Авен-Езер это их камень Авен-Езер. Их религиозные верования и опыт предназначены только для них.
Я думаю, я кое-что понимаю в том, откуда происходят такие убеждения. Как родители мы не хотим манипулировать нашими детьми. Мы не хотим принуждать их. Мы не хотим, чтобы наши дети стали христианами, мормонами, буддистами, сайентологами или кем бы то ни было только потому, потому что мы таковыми являемся. Мы хотим, чтобы они пережили свое истинное духовное путешествие и опыт.
И все-таки, я думаю, неосознанно эта прогрессивная концепция веры и духовности наносит урон вере в целом. Нашим общим намерением было оказание равного доверия для каждого отдельного верования, религии или мировоззрения. Тем не менее, преуменьшая веру и ограничивая ее последствия для человека, мы на самом деле уменьшили веру в целом. Говоря нашим детям, что все верования возможны и сильны, и являются личным делом каждого, мы на самом деле сказали им, что никакая вера не является действительно истинной.
Это означает, что когда мы предлагаем нашим детям выбрать их собственный путь, мы тем самым допускаем, что никакой путь не ведет к высшей реальности. И если как общество, мы решили, что никакая религия не ведет к такой реальности, мы фактически мы ведем каждого отдельного человека к убеждению о том, что никакая вера не является действительно реальной или истинной, или величайшей. Когда мы говорим нашим детям, что им самим следует решать, на самом деле, мы оставили им только один вариант.
Но почему мы не ощущаем того же, когда позволяем нашим малышам играть на улице? Почему мы не ощущаем того же, когда наши дети делятся своими игрушками или едят лебеду? Почему мы не позволяем нашим детям самим выбирать время отхода ко сну или, когда им исполняется шестнадцать, каким правилам дорожного движения они хотят следовать?
Во всех этих сферах мы рады поделиться с детьми своим мнением и опытом и даже велим им поступать так же как мы, доверять нашему опыту и слушаться нашего голоса.
Я думаю, разница заключается в нашем понимании реальности. Когда мы думаем, что религиозное верование не имеет особого значения в высшей реальности (нашей личной), мы начинаем относиться к духовности как фуршетной линии с настраиваемыми опциями. Духовность рассматривают как практику, которая настолько «изготовлена на заказ» лично для каждого, что общее обучение, учительство и воспитание детей считается по меньшей мере чем-то нелогичным, если не злым и манипуляционным. Но меня беспокоит, действительно ли Бог спас Израиль, или нет. Действительно ли Бог спас меня, или нет. Действительно ли Бог спасет моего ребенка, или нет.
Почему мы поем и молимся
И вот почему мы поем. Вот почему мы молимся. Вот почему я говорю им о том, как Иисус спас меня. Вот почему я говорю им, что я все еще нуждаюсь в Иисусе и Его милости каждый день. Вот почему мы рассказываем им историю Иисуса во всем, что мы делаем и говорим, и что смотрим на Netflix. Единственный способ, чтобы вера моего ребенка во что-либо была реальна – это говорить об этой вере как об олицетворении реальности, а не простой сентиментальности.
Время отхода ко сну — это один из камней Авен-Езер, который мы с женой хотим оставить нашим детям. Это время умиротворения и любви, через которое, мы надеемся, мы покажем им мир и любовь Иисуса. Но в конце дня им нужен будет их собственный опыт. Как ни крути, Израиль не выигрывал следующую битву только потому, что Бог помог им выиграть предыдущую. Должен был быть положен новый камень для каждого последующего поколения.
Господь помог нам. И Он также будет помогать им. Я надеюсь, это то, что дети усвоят. Это то, о чем я молюсь.
Автор — Джейсон Хельвестон / By John Piper. © 2016 Desiring God Foundation. Website: desiringGod.org
Перевод — Мария Бабич для ieshua.org
Последнее: 26.07. Спасибо!
