Меня зовут Шмуэль Элиезер бен Мойше Надлер. Я вырос в Нью-Йорке, потому, простите меня, но я всё ещё учу английский.
Когда я рос, у меня было множество вопросов. Как мы можем верить в Бога, который позволил такому ужасу как Холокост произойти с нашим народом?
Ребе, очень приятный, милый и вежливый человек, сказал мне: «Шмуэль, единственное, что я могу сказать тебе, это то, что я говорю себе самому: тот, кто верит, не сомневается, а тот, кто сомневается, не может по-настоящему верить.»
Подписывайтесь на наш канал в Youtube
Ну, это мне нисколько не помогло. И так я превратился из очень религиозного человека в довольно мятежного, в каком-то смысле.
Я попал в ряды американской армии во Вьетнам. Во время Тетского наступления нас атаковали. Там творился такой ужас, что ты вынужден был быть или на наркотиках, или пьяным. Командир моего подразделения, — он думал, что он похож на Джона Уэйна со своим виски во фляге, — напился виски и отключился прямо перед началом битвы. Некоторые сержанты были крайне перевозбуждены, они были сломлены, плакали в бункерах. Знаете, говорят, что в окопах не бывает атеистов.
И даже несмотря на то, что я был твёрдо уверен, что нет никакого Бога, что это всё идиотизм, знаете, опиум для народа, но из-за всего того ужаса, который всегда имеет место на войне, мне, судя по всему, было интересно услышать какую-то благую весть, даже там во Вьетнаме. И пришёл капеллан, и всё, что он сказал, было: «Я убираюсь отсюда, но желаю вам удачи! Кто-то из вас наверняка не доживет до утра». Я подумал: «И это религиозный человек?..»
Прибывали подкрепления и войска периодически передислоцировались, и потому мы спали под открытым небом. И всё это время нас атаковали, в нас летели ракеты... И я помню, как сказал дежурному офицеру: «Послушайте, пускай они поспят в сарае, потому что так у них будет хоть какая-то защита». И офицер сказал: «Нет, запрещено спать в сарае, там хранятся карты местности...» На следующее утро, всё что осталось от этих ребят — лужи крови, мокрое место... И всё, о чём я мог думать, это была душевная боль. Война — это ужасно. Просто ужасно.
Я был, как бы это повежливее сказать на английском, незарегистрированным фармацевтом, то есть продавцом наркотиков, не очень кошерное занятие.
Я столкнулся с людьми, у которых хватило наглости проповедовать этого Мессию Иисуса на улицах Сан-Франциско. Я немного успокоился, потому что они очень много улыбались. Я не считал, что люди должны так много улыбаться. Кто может быть настолько счастлив?! Но однажды вечером один из них осмелился попытаться рассказать мне, что мне надо поверить в Иисуса. Я очень возмутился! Позвольте мне объяснить, почему.
Я подумал: «О, Боже мой, они хотят, чтобы я перешёл на сторону нашего врага!» Вышло так, что он сказал, что он — еврей. Моё сердце был разбито. Я подумал: «Еврей, который верит в это, — он, должно быть, самый тупой еврей из всех живущих. Какой еврей поверит в такое учение, в такую глупость?»
Он пригласил меня на то, что он называл «Изучение Библии». Я думал, что, возможно, речь об археологических находках из Библии, что они будут изучать их с разных сторон... Я не мог понять, что же это может быть. Я пошёл туда, чтобы посмеяться над ними. Я думал, что это будет моё вечернее развлечение.
И вот я добрался туда, и там была группа с виду совершенно обычных людей. У каждого была Библия. Я подумал, что это довольно интересно, что каждый был с Библией. Но они воспринимали всё так серьёзно. Они что, думают, что это любовные письма Бога к ним?
И отрывок, который они рассматривали, был из пророков, — 53 глава Исаии. В традиционном иудаизме мы не изучаем 53 главу Исаии, этот отрывок пропускается раввинами. Они хотели, чтобы я высказал своё мнение по поводу того, о ком говорит пророк. Дайте мне минутку, позвольте мне взглянуть на это!
Когда я читал это, и там говорилось о ком-то... Там говорилось: «Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.» Там говорилось, что «Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь.» Какие странные слова для наших Писаний!
И я дошёл до последнего стиха в этой главе, — хотя Он был отторгнут, там говорилось, что Он «с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть» за мой народ, за меня... Как Он мог... Я думал, что Он умер, а тут Он... До меня дошло, что Он... возможно, Он вернулся к жизни...
В тот момент мне стало ясно, о чём говорит эта глава Писания. Похоже в ней говорится о Сами-Знаете-Ком, об этом Иисусе. Это было ясно, как белый день! Какие же это хитрые и подлые люди. Они вставили часть своей Библии в то, что должно быть моей Библией. Кучка идиотов! Они думают, что смогут обмануть настоящих евреев.
И потом, когда они сказали: «Так о ком же, как ты думаешь, здесь говорится?» Я посмотрел на них и сказал: «Я не знаю, я не думаю, что кто-то может наверняка утверждать, ведь Библия — это такая тайна, никто никогда не сможет её понять!» Они выглядели очень разочарованно, и они сказали: «Хорошо, мы будем молиться за тебя». Я сказал: «У вас мало шансов! Что же это за Бог, который захочет отвечать на молитвы за таких, как я?» «Где этот Бог был во время Холокоста?» — сказал я им.
В то время я всё больше и больше думал об этом. О, Боже мой, это, похоже, наш Мессия! Я пришёл к такой мысли. Я помню, как сказал: «Окей, Бог, если у Тебя есть для нас Мессия, хорошо, но пожалуйста, кто угодно, кроме этого Иисуса!»
Я жил в очень плохом месте, где люди принимали наркотики, но ко мне в голову приходили некоторые мысли. Я каким-то образом понял, что наркотики открывают меня для духа, но это был неправильный дух, и что идет духовная война за мою душу, но я на стороне проигрывающих.
Я не понял, как я опустился на колени и воззвал к Иисусу, прося Его спасти меня. Я проснулся на следующее утро. Каким-то образом я знал, что моя жизнь стала другой. Я не был уверен во всех подробностях, но что-то в моём сердце... Я действительно верил, что Иисус — Господь, наш Мессия. Я не был уверен, что мне делать, я не знал, куда мне идти. С кем можно поговорить о таких вещах в этом мире?
Неподалеку было кафе, на стенах которого были изображения Иисуса. Я действительно не знал, что делает человека верующим, потому я подумал, что там наверняка мне что-то подскажут. Я пошёл туда. Было очень раннее утро, я не знал, что мне делать. Они только открывались, ну, знаете, менеджер открывал дверь. Я сказал: «Эй, послушайте! Иисус спас меня вчера вечером! Что мне теперь делать?» Парень сказал: «Я не знаю. Может, хотите позавтракать?»
Потом я вспомнил, что давным-давно я был на этой, не могу вспомнить, как они называли это, библейской штуке, но, может, они знают, что мне делать? Я сомневался, вспомнят ли они меня вообще, но, тем не менее, я позвонил им и сказал: «Послушайте, меня зовут Сэм Надлер, я приходил на ваши библейские дела как-то давно, но, послушайте, Иисус спас меня вчера вечером, что мне делать теперь?» Они были так счастливы. Они молились за меня каждый день.
Сегодня, когда люди спрашивают меня: «Как ты можешь верить в Бога в свете Холокоста?» Вместе с нами страдает и Он, и быть Его народом — значит быть, в какой-то мере, Его оголенными нервными окончаниями. Во всех этих ситуациях Он страдает, Он скорбит, Он плачет о наших болях и проблемах, не говоря уже о чем-то вроде Холокоста.
Но Он, да будет благословенно Его имя, — наш Мессия, Он любит нелюбимых, Он прощает непрощённых, и, кроме того, Он умер ужасной, жестокой, мучительной смертью через распятие — Он понимает боль Холокоста, Он знает, что значит пройти через личный Холокост. Это то, что Он вкладывает и в наши сердца.
Подписывайтесь на наш канал в Youtube
Последнее: 26.07. Спасибо!
