Я шел за моим отцом по длинной деревянной лестнице, ведущей от заднего крыльца нашего дома в сад. Возможно, лестница и не была такой длинной, как мне запомнилось, но я был маленьким, и все в мире взрослых казалось мне большим. (Я всегда мечтал взлететь примерно на середине пути и остаток лестницы преодолеть налету.) Нашей целью в тот день был сбор винограда, который обильно рос вдоль калитки, отделяющей нашу территорию от соседской. Этот виноград должен был быть использован не для обычных целей: не для еды или желе – нет, только не этот виноград. Эти плоды были собраны для того, чтобы мой Зейде («дедушка» на идиш) невероятным образом сделал из них вино для Песаха.
Зейде и Бобе («бабушка» на идиш) жили в южном Балтиморе недалеко от Паттерсон Парк, в районе, населенном различными группами эмигрантов: итальянцев, поляков, евреев и т.д. У них был длинный, узкий трехэтажный дом с придомовой территорией по одну сторону, огороженной стеной из шлакоблоков. Там у них был небольшой сад (и туалет, пока они не сделали в доме водопровод). Войдя в дом, мы сразу оказывались в гостиной, где было место только для того, чтобы пройти мимо переполненных шкафов, стоящих вдоль стен. Слева был закрытый камин с полочкой, на которой стояло много черно-белых фотографий в рамках. Может быть, когда-нибудь камин и использовался, но при мне никогда. На подоконнике росли кактусы в горшках.
Крутая лестница поднималась до половины уровня второго этажа, потом делала как бы петлю назад и затем приводила на второй этаж. Лестница никак не освещалась, поэтому всегда казалась мне довольно зловещей. Я помню, как у Бобе все время затекали лодыжки. Я не представляю, как она могла ходить по этим лестницам, хотя бы дин раз в день. За лестницей была кухня, а за ней заднее крыльцо, которое становилось суккой, когда Зейде устанавливал крышу и клал бамбук и ветки. В кухне также была дверь, а за ней лестница, ведущая в подвал. Там было очень темно и страшно, и я не часто туда спускался.
В этом маленьком доме вырос мой отец, пять его братьев и сестра. На втором этаже была спальня, в которой спала Бобе с дочерью. Для Зейде и мальчиков было две комнаты на третьем этаже. В другой комнате на втором этаже был кабинет Зейде, где он работал портным на свой ножной швейной машинке, и которая в последствии стала ванной комнатой, после того, как был проведен водопровод. Там стояла большая круглая ванна на декоративных ножках, в которой Зейде делал вино, раздавливая виноград голыми стопами. Насколько я помню, дверь не закрывалась, но комната была большой и дверь была слишком далеко, чтобы успеть схватить ручку, если кто-нибудь заходил без стука. В любом случае, мой отец, его братья и сестра как-то там выжили.
Зейде заплатил за покупку дома совсем немного. Наша семья была небогатой, и мой папа продавал газеты на улице, когда ему было 10 лет. В начале 1920-х годов этот дом, возможно, стоил несколько тысяч долларов, а может меньше. Недавно один из моих дядей рассказал мне, что после моих бабушки и дедушки дом переходил от одних хозяев к другим и затем был совсем опустошен, отремонтирован и сейчас продается за 350 тысяч долларов.
Зейде был очень религиозным, и некоторые говорили, что он исполнял такие законы и традиции, о которых большинство евреев даже никогда не слышали. Моя мама рассказывала мне, что он не ел даже в гостях у некоторых раввинов, потому что еда у них была недостаточно кошерной. Он даже не ел на праздновании моей бар-мицвы (хотя еда была приготовлена специальной кошерной фирмой по обслуживанию банкетов, в синагоге Хабад).
В этом коллаже воспоминаний, самые яркие связаны с Песахом: маленькие часы с маятником на кухне, чье непрерывное тик-так составляло мне компанию во время долгих часов за столом в Седер; невероятный аромат угощений Бобе и сильный сладкий запах вина Зейде. В детстве, набив полный живот и тем и другим, я ложился на диван в гостиной и спал всю вторую половину Седера.
В воспоминаниях есть нечто особое. Они являются основанием для сохранения веры. Седеры на Песах являются частью моей жизни: те самые в доме Зейде и Бобе, в домах других родственников, в моем собственном доме. Некоторые сохранились как яркие воспоминания, а другие просто как неясные образы, но все они связаны с Богом, Который присутствовал на всех из них – иногда очень явно, а в другие случаи казалось, что где-то отдаленно. Цель Седера – соединить нас с очень особенным, сверхъестественным и судьбоносным Божьим действием, которое произошло во времени и пространстве. Это праздник воспоминаний. Но реальность нашей жизни, семьи и культуры, которой наполнен наш Седер, вновь возвращает нас к тому событию.
Мои дети хранят воспоминания о доме и празднованиях, которые были раньше и в которых они еще не были достаточно взрослыми, чтобы понимать, чему посвящено было празднование, а просто, что оно было. Понимание, как вместе с нашим взрослением возрастает и укрепляется наша вера. И теперь она перешла к моим внукам, потому что она имела основание в моих детях – их родителях. У моих детей нет никаких воспоминаний о доме в южном Балтиморе и о Седерах, проводимых там, но их суть струится через поколения и воплощается в Седерах, которые устраивались в доме моей мамы и нашем собственном доме. (Даже будучи спящим на диване, я впитывал это наследие поколений Седера).
Мои внуки, которые родились и выросли в Израиле, не имеют тех воспоминаний, но они всегда будут привязаны к Седерам, проводимым у нас дома. (Наш дом, возможно, не такой необыкновенный, как у Зейде и Бобе, но у него есть замечательная особенность связанного пространства. Основную часть дома можно оббежать по кругу: мои внуки — эксперты в беге по дому). Поначалу, засахаренные жевательные лягушки и летающая резиновая саранча во время прочтения десяти казней намного интереснее, чем библейские корни Седера. Но потому, что эти воспоминания никогда не исчезнут, они станут хорошими прообразами, когда мои внуки встретятся с Господом в своей жизни. Их воспоминания станут для них основанием, на котором они смогут построить воспоминания для следующего поколения. Таким образом, они могут передать традиции и обнаружить истинную реальность и значимость в том, чтобы выражать свою веру как евреи и последователи Мессии Иешуа.
Автор — Моше Моррисон / tikkunministries.org
Перевод — Мария Бабич для ieshua.org
Последнее: 07.04. Спасибо!
