photo — Chris Marchant
«Возлюби ближнего твоего, как самого себя»: не взаимоисключающие ли это понятия? Не на разных ли чашах весов лежат? Ведь любить самого себя — это значит быть эгоистом. Как примирить эти две позиции?
«Возлюби ближнего твоего, как самого себя»: здесь нет двух позиций или двух заповедей. Вспомним, как обобщает заповедь любви к Богу и ближнему, — точнее, все Божьи заповеди, весь Закон, — Господь Иисус Христос в Евангелии от Луки, обращаясь к законнику (10,27): «В законе что написано?.. Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя».
Какое еще сравнение, какое объяснение любви к ближнему можно дать человеку, кроме любви к самому себе? Ничего нам так не знакомо, как любовь к себе, свое «я» всегда перед глазами.
Но Иисус не ограничивается этим сравнением. Он дает «новую» заповедь. Почему же Он называет ее новой? Дело в том, что Господь приводит совсем другое сравнение: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин 15,12). Иисус формулирует заповедь по-новому именно потому, что человек может любить самого себя неправильно, желать себе не добра, а зла, любить порок, а не добродетель, — а значит, заблуждаться насчет любви к самому себе. Если такой человек «любит ближнего, как самого себя», то есть желает для ближнего того же, что и для себя, то это нельзя назвать любовью, поскольку любовь стремится к истине и благу.
Блаженный Августин в своем Слове о любви к Богу и ближнему, рассуждая об этой единой заповеди, добавляет: «Если ты любишь Господа Бога твоего всем сердцем, всей душой и всем разумением, то в тебе не остается ничего, чтобы любить самого себя». Как же тогда реализовать заповедь «возлюби ближнего, как самого себя», — если ты и себя не любишь? «Я хочу сначала спросить тебя, — пишет Августин, — любишь ли ты самого себя. Ведь здесь заключается сила заповеди, весь вопрос заключается в том, что ты не можешь любить ближнего как самого себя, если не любишь даже самого себя». На возражение — есть ли на свете человек, не любящий самого себя? — Августин отвечает: «Покажи мне такого человека, который по-настоящему любит себя… Ты говоришь, что любишь себя? Если я попрошу доказательств, ты ответишь: ´Я люблю себя, поэтому насыщаю мое тело; я люблю себя, поэтому не хочу уставать на работе; я люблю себя, поэтому не хочу испытывать нужду; я люблю себя, поэтому не желаю заболеть лихорадкой; я люблю себя, поэтому стараюсь избегать любой боли´. Что же скажет Творец, создавший тебя? ´Спроси себя, желаешь ли ты себе совершенного блага, не любишь ли беззаконие. Ибо кто любит беззаконие, тот ненавидит душу свою… Если ты хочешь самоутвердиться за чужой счет, если желаешь другому зла и извлекаешь из него прибыль, если ты так думаешь и поступаешь… ты возлюбил беззаконие, а значит, ты ненавидишь свою душу. И поскольку ты ненавидишь свою душу, уж конечно, Я не могу доверить тебе ближнего, чтобы ты любил его как самого себя!´».
Таким образом, подводит итог Блаженный Августин, если ты любишь самого себя, ты любишь добродетель, желаешь блага своей душе. «Люби наивысшее благо, и к нему обратится твое сердце. Только тогда тебе можно доверить ближнего». Не умея желать блага себе, человек не может желать блага ближнему. Вот почему Господь, объясняя заповедь любви к ближнему, «желает придать ей форму любви к самому себе».
Последнее: 26.07. Спасибо!
