Бывают ночи, когда мы долго глядим во тьму, и мрак кажется нам бесконечным. Бывают ночи, когда мы открываем рот, но сказать нам нечего. Бывают ночи, когда, ни встав, ни присев, мы не находим облегчения, когда глаза красны, и дыхание учащается. Бывают ночи, когда спина отказывается выпрямляться, а руки кажутся слишком тяжёлыми, чтобы отереть слёзы. В такие ночи протекшие часы не имеют значения, и вы безучастно скользите между сном и бодрствованием, а мысли кружат, как листья в вихре: «Мне не прожить без него». «Господи, только не я!» «Почему это случилось, почему именно сейчас?» «О, Боже, только не мой ребёнок!» — В такие ночи мы более всего желаем остаться одни. Однако некий непрошеный голос начинает нам что-то нашёптывать.
Ему нравится заставать нас в периоды краха. Эту акулу привлекает наша кровь. «Разве же я не предлагал тебе нечто лучшее?» Его шёпот, навевающий сомнения, сыплет соль на наши незажившие раны. Он задаёт вопросы. Однако верующая душа открыто встаёт ему навстречу.
Сатана говорит: «Наверное, Бог ужасно зол на тебя, если причинил тебе такую боль».
Я и сам беспокоюсь о том, что этой ночью может подтвердиться то, чего я более всего боюсь: что мой Бог, в конечном счете , покинул меня. И я с ужасом задаюсь вопросом о том, оставлен ли я сейчас, в эту пору великой нужды.
И правильно делаешь, что боишься.
И тем не менее, мне нужно держаться за слова Божьих обещаний. Они, а не мои тёмные обстоятельства, являются «светильником ноге моей и светом стезе моей». Я читаю, что Его дети должны быть готовы к скорбям и гонениям. Вопрос моего Спасителя, как мне сейчас вспоминается, звучит полной противоположностью твоему: почему ты ожидаешь облегчения на пути к славе?
Он заранее сказал мне об этом узком и трудном пути. Он прямо заявил, что я должен нести крест, чтобы получить венец. «В мире будете иметь скорбь», — пообещал Он. Нет, Его Слово готовит меня к тому, чтобы получать раны во тьме.
Но почему, после всего случившегося, ты всё ещё считаешь себя Его сыном?
Действительно, я читаю о тех, кто вскричат, обращаясь к Нему в тот последний день: «Господи, Господи», полагая, что имеют право на фамильярность. Но Бог ответит на это: «Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие». Я также прекрасно знаю, что некоторые люди в этой жизни считают себя Божиим народом, не будучи в действительности таковыми.
Вот именно!
Но те мужчины и женщины были нечестивцами, бравшими на вооружение Господне имя, однако отбросившими Его повеления. Они строили свою жизнь на песке, а не на скале Божьего Слова. Я же, по Божьей милости, люблю Его, я верой соединён со Христом и нахожу удовольствие в повиновении Ему – хоть и несовершенном, зато постоянном. Так что, из моих страданий не следует, что я – один из тех людей, обманывавших самих себя.
Выходит, Бог причиняет такие страдания даже Своим верным детям?
Не всем. По крайней мере, не все страдают так. Но Его апостолы действительно предписывают нам не удивляться огненным испытаниям. Они призывают меня почитать это радостью, когда непрошеные страдания стучат в мою дверь, и горести неожиданно пробуждают меня посреди ночи. Эти скорби производят опытность, а опытность производит надежду.
Также мучительный дисциплинирующий опыт является признаком не сиротства, но, напротив, усыновления. Лицемеры и лжецы избегают нести свой крест и переживать наказание, но не так поступают сыновья и дочери. Я являюсь сонаследником Христу, если только с Ним страдаю, чтобы с Ним и прославиться.
Кроме того, даже из окна этой тёмной комнаты я могу видеть лунный свет…
Ну, и что с того?
Разве же Бог не сказал, что, лишь когда установленный Им порядок мироздания (солнце, радостно проходящее свой путь; луна, изливающая свой слабый свет; звёзды, твёрдо стоящие, подобно стражам на башнях; моря, чьи волны бурлят там, где нет человека), — когда все они восстанут против своего Создателя и будут иметь успех, — тогда, и только тогда появится у меня причина для беспокойства, что Он нарушит Свой завет со мной (Иер. 31:35-37).
Да, я страдаю, но страдаю я под этим ночным светилом, установленным в тёмном небе. И оно напоминает мне, что Бог не перестал любить меня. И это лишь одно из немногих напоминаний.
Но, если Бог так относится к Своим, то зачем оставаться с Ним?
Согласен, Бог действительно нанёс мне тяжёлый удар. И я говорю со слезами: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял» (Иов. 1:21). Теперь я знаю, что значит быть отягчённым «чрезмерно и сверх сил», так что не надеешься остаться в живых (2 Кор. 1:8). И, по мере того как дорога становится всё более ухабистой, я испытываю искушение повернуть назад.
Но подобные искушения приходили и раньше, и Бог, в Своей милости, подкреплял меня. Он поддерживал меня, когда я начинал спотыкаться, и Он непременно сделает это снова. Я прошёл с Ним слишком много солнечных дней, чтобы теперь усомниться в том, что Он верен мне. Он, не позволяющий ревущим волнам затопить берег, сдержит и разрушительные потоки скорби, могущие окончательно сокрушить меня (1 Кор. 10:13).
А как насчёт справедливости? Уж конечно, Он несправедлив, заставляя тебя так страдать.
Спасибо за твоё напоминание. Мне всегда следует помнить о справедливости. Мои грехи – О, как они ужасны! – заслуживают гораздо больше ударов, чем может нанести эта жизнь. Мои пороки всегда превышают мои страдания. И я благодарен Богу, даже находясь в этой низине, что Он не по беззакониям моим поступает со мной. Любого из потомков Адама больше должно удивлять то, что в его жизни вообще есть благословения, мир, радость.
Я горю любовью к моему Судье — Тому, Кто понёс на Себе всю тяжесть предназначенных мне мук. Это лишь незначительные шишки и синяки, которые я не посмею ставить наравне с Его воплем оставленности: «Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?» Постройте высочайшую башню из всех человеческих несчастий, и она всё же не достигнет высот креста, на котором мой Господь вместо меня испил чашу Божьего гнева.
Он Сына Своего не пощадил ради меня, — разве могу я теперь отрицать Его благость? Нет, Он творит добро посредством моих страданий. Теперь всё должно содействовать к моему благу.
Погоди-ка, ты настолько слеп, что считаешь, что, причиняя тебе боль, Бог делает добро?
Я признаю, что иногда я не могу увидеть благо, которое Он творит посредством моих страданий, но я и не должен это видеть.
Удобный ответ. Но разве ты бы не предпочёл более приятную участь?
Я достаточно трезво смотрю на вещи, чтобы задуматься, какой путь я избрал бы, будучи предоставлен самому себе. Я шёл бы по лёгкому и комфортному пути, на котором не было бы ни туч, ни гроз. И таким образом, я избрал бы путь, на котором было бы меньше утешений от моего небесного Отца, меньше поддержки От Его Духа, живущего во мне, меньше зависимости от Его святых, меньше единения в молитве, и меньше подчинения моему Спасителю и Царю Иисусу Христу.
Я предпочёл бы, чтобы мои грехи оставались безнаказанными. Я не допустил бы никаких страданий, оградил бы себя от слёз, отогнал бы прочь всякую слабость. И при этом, лишился бы величайшего напоминания о моей смертности. Его совершенная сила не почила бы на мне. Я не познал бы Его как Бога всякого утешения. Также я не смог бы помогать другим в их скорбях. Медленно но уверенно я признавал бы своим домом этот мир.
Так не следует ли мне быть благодарным за то, что Он дисциплинирует, наказывает, наносит удары, и делает всё это в Своей совершенной любви и премудрости? Хотя в настоящее время никакая боль не может быть приятной, но разве в итоге она не приносит пользу? Разве не оставляет Он без наказания, без обучения, без присмотра скорее тех, кого ненавидит? И разве не потому широкий путь так лёгок?
И всё же, я замечаю, что, когда ты говоришь всё это, твой голос дрожит.
Твой тоже. Теперь я яснее вижу, что поставлено на карту. Я вижу более ясно, как растравливаются раны Его детей, когда они, сидя на осколках прежней жизни, всё же находят в себе достаточно силы, чтобы возгласить: «вот, Он убивает меня, но я буду надеяться!» Мы разоблачаем твои пустые обещания, когда наши кровоточащие души предпочитают Его твоим врачеваниям и благодеяниям. Оказавшись в эпицентре страданий, мы перед небом доказываем, что твои чары – лишь дешёвая подделка.
Моя душа льнёт к Господу. Пусть моя хватка слаба, как если бы ребёнок пытался схватить палец отца, но Его десница поддерживает меня.
Что же, мне так и оставить тебя гнить в этих развалинах?
О, но ведь это не конец. Напоминаю одновременно тебе и моей душе: я направляюсь туда, где проклятие будет уничтожено, обиды лишатся власти, и слёз больше не будет. То будет великая тишина после грозной бури, великий триумф после сражения, там засияет прекрасный свет после сгустившегося мрака. И я с моим дрожащим сердцем и припухшими глазами предвкушаю эту радость, а она становится ещё больше потому, что я познал скорбь.
Удовольствие лишь усилится от того, что я познал боль. Музыка будет звучать ещё слаще потому, что некогда я стонал. Моя улыбка будет цвести всё ярче потому, что прежде она была полита слезами. Непоколебимое царство, по которому я буду ходить, покажется мне ещё более незыблемым после этого мира теней. Царь, победивший скорбь, обнимет меня Своими пронзёнными руками. И всё это вместе будет без конца проповедовать о славе, а также и о цене, прощения грехов.
Пусть ты искушаешь меня, но я знаю, что эта тропинка, которую протоптали святые, ведёт туда, где больше нет боли, где больше нет ослепляющих слёз, где нет тёмных долин, и где нас не достать завывающим и жалящим ветрам. В Нём, возлюбившем меня, я – больше чем победитель. И, когда окончатся дни тяжкого труда, я увижу Его.
И, когда я напрягся в ожидании ответа, его не последовало.
«Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас» (Иак. 4:7).
Автор — Грег Морзе / © 2020 Desiring God Foundation. Website: desiringGod.org
Перевод — Ольга Крикун для ieshua.org
Последнее: 26.07. Спасибо!
