На весеннем молитвенном ретрите КЕМО мы пообщались с Владимир Либерманом, раввином Одесской Еврейской Мессианской Общины. Поговорили о начале войны 24 февраля 2022 года, об организации гуманитарного штаба и помощи беженцам, о евреях и христианских церквях, а также о пробуждении в Украине, служении и последнем времени.
Кстати, на нашем портале есть еще два интервью с Владимиром, рекомендуем: «Я очень обрадовался, узнав, что Иисус – это наш еврейский Иешуа!» и «Зачем в Одессе еще одна мессианская община?».
– Владимир, давай вспомним 24 февраля 2022 года. Где ты был в этот день? Какие были твои мысли и переживания?
– Я до последнего не верил, что вторжение состоится. Я не был один в подобных взглядах, потому что многие думали, что «Путин — он продуманный, он всё просчитает для начала, ему это не выгодно». А жена моя как-то оказалась более чуткой в этом вопросе, и она еще задолго до войны молилась по этому поводу.
Накануне начала войны мы проводили молитвенные туры с молитвами за Украину в разных городах Одесской области. И последняя молитва в программе, которая была запланирована в Одессе, не успела состояться в назначенную дату, поскольку началась война.
А началось всё у нас с того, что меня утром разбудила жена, поскольку были слышны выстрелы и взрывы — а так как мы живем возле моря, мы это сразу же ощутили. В первый же день у нас состоялась лидерская встреча общины, и мы сразу же подготовили группу быстрого реагирования из братьев общины, для помощи в эвакуации всем, кому это будет нужно.
И вот в таком активном режиме наша община действовала на протяжении трёх месяцев. Скажу так, что я ни на минуту не успел за это время испугаться. Не по той причине, что я герой, или что я какой-то бесстрашный — мы просто были скрыты Божьей благодатью от всяких стрел страха. Бог закрыл наши сердца и мы делали то, что нужно было делать.
Я считаю, что во многом дело в структуре, мы уже были заранее к подобным кризисам готовы, в том числе и благодаря пандемии. И благо, что у нашей общины есть своё 3-этажное помещение в полном пользовании, 24/7, то есть у нас было место, чтобы развернуть деятельность.
Братьям, по поводу боевых действий, я сразу сказал: «Братья, помимо того, что мы — верующие, мы также и граждане этой страны, и если кого-то призывают — мы будем служить там, куда нас призовут, но будем служить как верующие люди. Я пойду с каждым из вас в военкомат». И за все эти 15 месяцев войны в нашей общине нет ни одного брата, которого отправили бы куда-то на передовую — все заняты делом, все на месте, все в резерве, все помогают и служат.
Мы также включились в помощь Николаеву, и так продолжалось до апреля, когда мы открыли уже свой гуманитарный штаб, с помощью других мессианских общин, а также сотрудничеству с разными фондами и городскими властями.
– Фактически с первых недель войны в Одессу начали прибывать беженцы из соседних областей — Николаевской, Херсонской, и не только. Как ваша община взаимодействовала с этими людьми? Оказывали ли вы какую-то помощь им?
– Дело в том, что упомянутый ранее гуманитарный штаб как раз и был открыт в первую очередь для помощи таким людям, потому что была большая волна беженцев из Николаева и Херсона. Также, что в какой-то мере удивительно, у нас в Одессе много людей с юго-востока Украины — из Дружковки, Константиновки, Славянска, Краматорска.
Мы приняли много наших братьев и сестер из церкви «Новый Завет» (пастор Олег Щербаков), часть из них в дальнейшем поехали за границу, а несколько семей остались с нами в Одессе и активно включились в служение — и некоторые даже уже не хотят возвращаться в Николаев.
Ежемесячно более 3 тысяч переселенцев получают помощь в нашем гуманитарном штабе, до сегодняшнего дня. Мы включились в работу с сиротами, по опеке над ними, также помогаем многодетным семьям, инвалидам 1-2 группы.
У нас сформировалась волонтерская команда, занимающаяся фасовкой, раздачей, подготовкой, логистикой. К этому делу на определенном этапе подключились и неверующие одесситы, которые впоследствии стали верующими — слава Богу!
За время войны мы провели уже три водных погружения в общине, более 40 человек вошли в завет с Богом через твилу.
– В основном это беженцы и переселенцы?
– Вот как раз третья твила — это почти все жители Одессы, которые подключились к нашему гуманитарному служению.
Также в штабе у нас действует молитвенная палатка, где мы отдельно общаемся с каждым человеком, приходящим к нам, молимся за них.
За эти 15 месяцев войны мы провели несколько военных молитвенных ретритов.
– А в чём особенность именно «военного» молитвенного ретрита?
– Ну, дело в том, что наша община находится в порту. И у нас прямо во время молитв летают ракеты «Калибр» — в то самое время, когда подтверждают зерновую сделку. Или вот первый удар «Шахида» был прямо над нами, и я не мог понять, что вообще происходит. Или, помню, только пропели молитву «Шма Исраэль», и вдруг два «Калибра» пролетают, друг за другом. Нас спасли баки зернового терминала, по 150 метров в высоту каждый — но пыль стояла такая густая, как туман...
– Не уехала ли часть людей из вашей общины после начала войны, как это было во многих других городах?
– Как раз благодаря структуре общины и правильному учению, у нас уехало 20-30% членов, не больше. С Божьей помощью, удалось сохранить весь костяк общины — все танцевальное, музыкальное служение, служение душепопечения и молитвы — практически все остались в Одессе.
Также мы помогли с эвакуацией примерно двум десятков евреев, в основном пожилых, часть из них отправилась в Израиль, а другая — в Америку.
А две служительские семьи из нашей общины, которые выехали за границу, сейчас служат в Бельгии и являются костяком мессианской общины в Брюсселе.
– Как известно, в Одессе хорошо налажено общение и взаимодействие пастырей разных церквей и общин. Поменялось ли что-то в этом плане с началом войны? Как вообще сейчас дела у наших братьев и сестер в Одессе?
– С 2017 года я являюсь председателем Совета Одессы Протестантской, и могу сказать, что ситуация разная. Были и нехорошие случаи, когда пасторы оставляли свои церкви и выезжали с церковной кассой — это единичные случаи, конечно... И потом они рассказывали из-за границы о том, какие сны им снились, и как Бог их благословлял...
У нас, можно сказать, очень «рабочий» совет церквей. Мы можем расходиться в каких-то взглядах и мнениях, но в отношении работы и помощи — гуманитарной, психологической, разного вида поддержки — у нас один из самых рабочих пасторских советов по Украине. Все трудятся, все заняли какую-то нишу, все чем-то полезным занимаются.
Мы, к сожалению, в первое время были единственными из этого совета, кто развивал тему капелланского служения. Но сейчас уже ситуация поменялась, я стал региональным капелланом по Одесской области, от Корпуса Военных Капелланов ХСП, и люди включились. Причем, даже из других пасторских советов и общений.
И сейчас у нас уже около сотни добровольцев-капелланов, и это служение развивается — в том числе служение в военных госпиталях. Слава Богу за разные полезные связи и встречи — нам в областной больнице выделили отдельный кабинет, но расстроились, правда, что мы иконок и крестиков туда не поставили.
Также у нас в планах организовать ветеранский хаб. Нашлось помещение бывшей церкви, около 300 квадратных метров, и мы хотим сделать место для служения военным, вернувшимся к мирной жизни.
– Конечно, никому в этом мире, кроме Господа, не известно точно, сколько евреев в Одессе — но какова, исходя из твоей информации, ситуация с еврейской общиной в Одессе? Много ли евреев уехало? Как вообще еврейская жизнь сейчас в городе?
– Статистика, понятное дело, изменилась. Многие евреи эвакуировались. Я скажу, что есть немало евреев, которые не хотели выезжать в Израиль — так они ехали в Германию, а потом возвращались обратно, в Одессу.
Так что да, немало евреев выехали, но также я знаю, что и из тех, кто добрался до Израиля, часть потом поехала дальше, в Европу.
Насчет работы синагог и других еврейских организаций — было какое-то время затишья, но вскорости все тоже включились в активные дела. И понятно, что мы можем слышать какие-то негативные истории, но у нас в принципе что-то позитивное не особо часто друг другу рассказывают. Поэтому, например, в нашем проекте помощи многодетным семьям участвуют также люди из Хабада, которые просят нам вынести им помощь, чтобы им не нужно было долго у нас сидеть и что-то слушать.
То есть, особо еврейская жизнь в Одессе не изменилась. Кто-то уехал, а кто-то наоборот приехал — почувствовал, сидя в Израиле, например, что ему надо быть в Одессе, потому что он великий спаситель и патриот Одессы и Украины. Уже наверняка многие слышали эти истории о бывших военных Цахала, которые сознательно приехали в Украину, чтобы помогать в деле обороны страны.
– Сегодня многие верующие в Украине видят признаки пробуждения и явного Божьего действия — в среде беженцев, в среде военных на передовой... Можешь как-то это прокомментировать, исходя из опыта вашей общины?
– Община Божья сейчас имеет очень большой авторитет, потому что очень много волонтеров, капелланов, людей, которые включились в активное дело — это большей частью верующие люди. И у нас уже много различных благодарностей и грамот от властей разного уровня, потому что они понимают, что так бескорыстно могут служить только люди, которые мотивированы чем-то другим.
У нас вообще в Украине очень хорошие люди. Люди очень отзывчивые к чужому горю, они готовы жертвовать и помогать. И да, нам тоже тяжело, и тоже многие «сдуваются» от этого непрестанного труда — я вижу, что раньше и больше донатили, и интерес немного утратился...
Я скажу, что очень много людей сейчас приходит в церковь, но пока не могу сказать, что очень много людей приходит к Богу.
Вот простой пример — 3 тысячи человек ежемесячно у нас получают помощь в штабе. Из них только 30 человек достигнуто, доведено до твилы. Хотя, конечно, намного больше людей кается, семя сеется — но это только лишь предвкушение, начало.
Я понимаю так, что пробуждение, прежде всего, сейчас начинается в среде верующих людей. Сейчас люди «обкатываются», поднимаются новые служители, люди готовятся к новым вызовам — и через это, я верю, Бог будет очень сильно пробуждать сначала среду верующих, чтобы поднять эту волну пробуждения, в том числе в еврейской среде.
– Как настроены те ваши люди, которые уехали из Украины? Собираются ли они возвращаться обратно после окончания войны? И какие вообще у вас ожидания от служения в период после войны?
– Я думаю, что у нас работы только станет больше. Поэтому мы уже сейчас готовим обучение по работе с ПТСР, по помощи людям, находящимся в тяжелых обстоятельствах — в общем, всячески пытаемся подготовить общину к будущему. Потому что то, что мы видим сейчас — это только предвестники того, что будет дальше. А дальше нам предстоит большая работа, в том числе с людьми, вернувшимися с фронта, которые встанут перед выбором — потому что некоторым ведь просто некуда возвращаться.
Поэтому я сейчас призываю наших людей, у которых есть какие-то предпринимательские способности, чтобы они получали гранты и открывали бизнесы, создавали рабочие места — делали то, через что мы сможем впоследствии достигать людей. Сейчас есть все предпосылки для этого, и Бог дает для этого всего нам благодать — мы сейчас стали вхожи туда, куда до войны мы бы так просто не вошли.
– Что особенного Бог открыл тебе за это время войны? Может, что-то такое, чего ты раньше не замечал, какое-то понимание от Господа?
– Я могу сказать, что я утвердился в одной очень сильной вещи. Я усилился Богом, и вот почему: когда была пандемия, все эти кризисы, все бросились искать чего-то апокалиптического, все говорили о последнем времени (и сейчас говорят)... меня даже спрашивали: «Ребе, а почему вы не проповедуете по книге Откровение?». А я отвечал: «Я живу по книге Откровение. И это последняя глава, 22-я, где сказано: 'Беззаконник творит беззаконие своё, святой да освящается... И Господь говорит: сие творю скоро, чтобы каждому воздать по делам его'».
И для меня важно — Бог мне сказал: «Святой да освящается». И я буду освящаться, буду делать это. Для меня это стало сильнейшей мотивацией — даже если это последнее время, мне надо освящаться, а Бог придет и разберется с этим всем. А я просто жду Его. Если я сейчас начну заглядывать куда-то, гадать, как это всё будет — это неизбежно. Вопрос в том, что это изменяет для нас.
То есть, мы должны усиливаться в том, что мы делали. «Святой да освящается, потому что Господь воздаст каждому по делам его». Это к слову о благодати, и о нашей части. В самой последней главе последней книги Библии сказано, что Бог будет судить мир по делам его. Не по намерениям, не по тем словам, которые мы когда-то сказали, нет — а по тому, что мы делали для славы Его, для Его Царства, как мы служили, особенно в такие времена. «Святой да освящается»...
интервьюер — Алекс Фишман
Последнее: 07.04. Спасибо!
