Українською читайте тут — Юрій Мазуренко, капелан та адміністратор ХСП, військовослужбовець Медичних сил ЗСУ: «Я живий приклад: Бог реально діє!»
Мы пообщались с Юрием Мазуренко, администратором и капелланом-волонтёром Корпуса Военных Капелланов ХСП, служителем Киевской еврейской мессианской общины, военнослужащим Медицинских сил ВСУ. Юрий поделился своей историей прихода к Господу, рассказал о том, как начал взаимодействие с ХСП, как впоследствии оказался на воинской службе, помогает ли ему опыт капеллана и почему это служение действительно важно.
– Шалом, Юрий! Расскажи, пожалуйста, как Господь нашёл тебя?
– Я рос в благополучной семье. Мой отец был ведущим инженером управления железной дороги. Мать работала в детском садике. О Боге я слышал ещё с самого детства. Дома была Библия, ещё такая, старая, дедовская, но это не афишировалось, потому что в Советском Союзе это было запрещено. А когда приезжали в село к бабушке, там я о Боге постоянно слышал. Позже, уже в девяностые, отец купил мне детскую Библию, и я её читал — так что какая-то база закладывалась.
После школы, как и у многих, в моей жизни имел место юношеский бунт, неприятие родителей — и я постепенно втянулся в уличную жизнь. А там, сами понимаете, пришли и зависимости... В 30 лет я уже был алкоголик с признаками дистрофии, у меня была эпилепсия на почве алкоголизма — я фактически рассыпался на глазах...
И вот однажды, — это было в 2013 году, — я встречаю пару человек с нашего района, вернувшихся после реабилитационного центра, и они начинают рассказывать мне о Боге. И передо мной возникает выбор — грубо говоря, умереть или ухватиться за эту соломинку. У них ведь получилось освободиться от зависимости... а я что, хуже? Но я понимал на тот момент, что если я приду к Богу, мне придется полностью менять свое поведение и мышление — весь фундамент моей жизни, если я хочу действительно чего-то добиться.
Так постепенно я начал захаживать то в одну церковь, то в другую. И мы «чисто случайно» приехали на одно из служений КЕМО — это был Эрев Шаббат в гостинице «Братислава», на Дарнице. И так со временем я остался в общине, и жизнь моя начала действительно меняться, слава Господу!
– А что было дальше? Какое служение тебе доверили, к чему ты чувствовал призвание?
– Сначала, как и у всех, это был период восстановления, нужно было привести свою жизнь в порядок. Я попал на хорошую домашнюю группу, где мне действительно помогли в этом плане. И потом уже постепенно начали давать разные мелкие задачи, поручения по служению. И я прекрасно понимал, что если просто приходить, сидеть и уходить — никакого развития не будет. Надо вникать, разбираться, нужно пробовать себя в том или ином служении. И слава Богу, что в общине тогда были, и сейчас есть, разные семинары, уроки, обучение — можно со всем этим познакомиться.
Я читал Библию, со временем стал вести домашнюю группу. Потом уже запускал сам домашние группы, был помощником регионального лидера. Параллельно и учился, и принимал участие в служении помощи зависимым. Поскольку у меня у самого с этим были проблемы в жизни, я мог послужить таким же людям — ведь я живой пример того, что Бог реально действует!
Потом появились возможность и желание обучения в семинарии УЕТС. Это был новый, непростой этап в моей жизни. Для меня это был определенный вызов, но я благодарен Господу за это.
Со временем у нас в общине были определённые изменения, и я переключился на служение в библейской школе. На данный момент я служу координатором второго уровня нашей библейской школы, помогаю студентам, иногда готовлю кое-какие учебные материалы. Параллельно с этим — капелланская деятельность...
– С чего началось твоё участие в капелланском служении Христианской Службы Спасения? И когда это было?
– В 2021-м году ко мне подошел мой друг Андрей Меркулов, из нашей общины, — у него возникла идея социального служения, помощи алко- и наркозависимым, социально неблагополучным людям.
И кто-то ему меня порекомендовал — вот так всё и началось. Это, конечно, была долгая история — ведь всё надо было с самого начала делать правильно, во взаимодействии с органами власти, поэтому велась подготовка юридического плана, нужны были разные документы, мы встречались с участковыми полицейскими...
Короче говоря, в 2021 году я познакомился с Христианской Службой Спасения (Християнська Служба Порятунку — ХСП). Мы на тот момент как раз вписывались своим проектом в одну из структур этой службы. Это сейчас ХСП многие воспринимают лишь со стороны капелланства, но на самом деле это очень большая структура с разным функционалом и подразделениями, которые мы называем «корпуса». О них многие практически ничего не знают, ведь часть проектов на стадии планирования, многие работают, но не афишируются. Так или иначе, структура ХСП объединяет множество христиан из самых разных церквей в различных проектах.
Таким образом, в 2021-м году я и вступил в эту организацию. Но 2022-й год внёс свои коррективы...
– Можешь вспомнить день начала полномасштабной войны, 24 февраля 2022 года? Где ты был? Какие у тебя были мысли?
– Мне за пару недель до этого говорили, что будет война, но я в это не верил... 24 февраля я был в Киеве, спал, и меня разбудил телефонный звонок друга: «Юра, война началась...» А у меня перед этим был тяжелый день, и я отвечаю: «Какая война? Что ты начинаешь... дай поспать!» А потом выглядываю в окно — а там бомбёжка...
Хотя мне и предлагали тогда выехать из Киева, и была такая возможность, я не захотел никуда уезжать из родного города. Тем более, я не мог бросить ребят в нашем служении, которые фактически зависели от меня и моей помощи. Это было неправильно.
Как вскоре оказалось, с помощью телефона можно делать очень многое. Я живу на окраине Киева, коммуникации с центром нет, автомобиля нет, и поэтому я многие вопросы решал по телефону. Взаимосвязь, коммуникация с людьми, кого-то успокоить, кого-то поддержать, кого-то перенаправить. Многих людей, у которых была истерика, надо было привести в чувство, успокоить, чтобы человек собрался и смог дальше продолжать свою работу.
Через пару месяцев, когда все стабилизировалось, уже тогда нам как капелланам-волонтёрам ХСП предложили служение в одном из подразделений в дисциплинарном батальоне города Киева, где наша команда и проработала два года. У нас изначально была межконфессиональная команда...
– А какие христианские конфессии были представлены у вас в команде?
– Я как мессианский еврей, пару баптистов, один пятидесятник и, по-моему, харизмат. Компания разношерстная такая, веселая. Но у нас никогда не возникало вопросов и трений по поводу догмата веры. Одна вера, один Бог, одно исповедание — мы должны сейчас помогать людям, служить им. А если мы в чём-то друг друга не понимаем, мы это потом за чашкой чая обговорим. Я сейчас мобилизовался и служу в Медицинских силах ВСУ, но мы с ребятами периодически встречаемся, по мере возможности.
– Расскажи чуть подробнее о своей мобилизации в ВСУ. Когда и как это произошло?
– Так как у меня были проблемы со здоровьем, в своё время я был признан непригодным службе в армии. Возникла необходимость обновить документы, я прошел врачебную комиссию, и при этом предоставил в ТЦК все документы о том, что я — капеллан-волонтёр, служитель общины. Мне сказали, что меня будут мобилизировать в ряды ВСУ, но поскольку я занят капелланским служением, мне предложили участие в санитарной команде при одном из медицинских учреждений.
И вот так я с весны 2025 года служу в таком отделении, куда, в связи с вопросами безопасности, вход нашим командам капелланов-волонтёров запрещен. То есть, меня фактически Господь туда привел и сказал: «Вот, занимайся».
– Ты уже почти четыре года в капелланском служении, имеется немалый опыт. Как это сказалось на твоей службе в Медицинских силах ВСУ?
– Мой опыт мне помогает, потому что ситуации бывают разные, скажем так. У наших раненых военных возникают разные вопросы, и не каждый сможет сразу найти какой-то адекватный ответ. А я же с этим уже сталкивался, проходил профильное обучение и поэтому могу ребятам адекватно ответить, рассказать, объяснить — при этом обычными, простыми словами, без каких-то сложных терминов. В отделении все прекрасно знают, что я верующий, что я занимался и продолжаю заниматься капелланским служением, общаюсь с людьми. И любой может подойти и обратиться с вопросом — некоторые так и делают.
Также мне как капеллану-волонтёру официальная служба в Медицинских силах открывает новые возможности, новые двери.
Подготовка и соответственный опыт в нашем служении — это очень важно. Иначе очень трудно, можно просто наломать дров. Поэтому всем всегда говорю, что не надо пренебрегать обучением, семинарами и программами, на которых важной информацией делятся более опытные люди. Как сказал мой друг и сосед-парамедик: «Я — медик, ты — капеллан, и мы оба ответственны за человеческие жизни».
– Я знаю, что ты в ХСП причастен не только к капелланской деятельности, но и к административной. Можешь немного об этом также рассказать?
– Я почему занимаюсь административной работой? Потому что любая структура, особенно такая большая и масштабная, как ХСП, где только в Корпусе Военных Капелланов около двух тысяч человек, нуждается в упорядоченных действиях, коммуникации с командами и руководителями, обеспечении необходимыми ресурсами — теми же наклейками для машин и шевронами. Это всё занимает время, поэтому наша задача какая? Чтобы был результат. И моя задача, когда ко мне обращаются — максимально быстро и качественно решить вопрос. Не просто «галочку» поставить, а максимально эффективно решить задачу, чтобы команды продолжали дальше функционировать, работать и помогать людям.
Всех подробностей по администрированию не могу рассказать, но, скажу, что это занимает довольно-таки большой объём личного времени... тут и посвящение необходимо, и дисциплина, и приходится где-то наступать на свои желания — но без этого результата никогда не будет.
– У тебя есть помощники в этом деле? Я к тому, что после мобилизации стало наверняка труднее всё это совмещать?
– Да, конечно, я не один этим занимаюсь. Некоторые вещи я перестал делать, передал другим людям. Но когда у нас есть возможность, мы собираемся вместе, можем вместе покушать, параллельно решая эти все вопросы. Но в целом, очень многие вещи мы обсуждаем дистанционно, благо средства связи позволяют — и переписка, и видеосвязь. Ты вообще можешь находиться хоть в Новой Зеландии, но твоя работа в Украине должна быть обеспечена. А как ты это сделаешь — это твои проблемы. Вот и всё. Так что эта свобода в таких непростых обстоятельствах — это огромный плюс, она очень помогает и поддерживает.
– Как человек, причастный к административному управлению ХСП, видишь ли ты за эти военные годы какие-то позитивные перемены во взаимодействии с государством? Имеется ли содействие со стороны властей Украины?
– Да, хорошая динамика определенно есть. Когда приезжают представители наших команд, руководители с предложением какой-то помощи, каких-то проектов, то могу сказать, что наши шевроны, наши удостоверения, — они многим знакомы, то есть нас, нашу структуру уже знают, и «сарафанное радио» работает на нашу репутацию. Во многом это, конечно же, заслуга всех людей, входящих в эту структуру. И люди знают, что если эти люди из ХСП пришли, то они смогут помочь. А кто ж откажется от помощи в тяжёлое время?..
Как сказал один довольно высокопоставленный офицер, когда я с ним беседовал: «Если это работает на помощь, на победу, то любая помощь нам нужна».
То есть, не скажу на уровне государства, но, скажем так, на уровне районных администраций, на уровне офицеров ВСУ, командиров — они наше служение поддерживают полностью, они нам помогают. Потому что многие люди в это тяжёлое время видят эту поддержку, поддержку не только капелланов, но и поместной церкви — что, кстати, тоже очень немаловажно. Церкви, кстати, тоже могут входить в нашу структуру ХСП, и там могут быть параллельно проекты для ветеранов, для реабилитации раненых и их адаптации, для семей погибших... Я знаю множество примеров по регионам, когда наши команды это с помощью церквей организовывают. Например, прекрасная инициатива, которую сейчас многие поддерживают — это летние лагеря для детей военнослужащих, которые проводят в Карпатах, и дети наших воинов могут туда поехать и отдохнуть.
Можно много таких примеров привести, но суть в том, что всё это есть, и всё это работает, и люди на местах благодарят за эту поддержку, ведь им важно видеть, что церковь вместе со своим народом, она их поддерживает, и это укрепляет доверие к церкви. Они видят, что это не просто слова, а это реальная помощь — и поэтому люди более открыты уже, скажем так, для более глубокого общения. Это очень важно.
Мои друзья и ровесники, многие из которых воюют, причём ещё даже с 2014 года, — они прекрасно знают, кто я и чем занимаюсь. Они знали меня до, и знают меня теперь — у них есть с чем сравнивать, и мы встречаемся с ними, общаемся, и многим я свидетельствую, направляю их к Богу. Некоторое время назад я встретил своего друга, получившего тяжелое ранение, и я ему говорю: «Дима, ну честно, тебя просто Бог спас!»
Поэтому, на каждом уровне, даже на личном, у нас есть взаимодействие с неверующими людьми. И мы — каждый верующий, каждый служитель, каждый священник, находящийся на своем месте, — можем вместе менять обстановку в нашей стране, влиять на обстоятельства и людей своим примером, своей помощью, своей молитвой и поддержкой. Просто даже тем, что мы находимся рядом. Как говорится, священник должен быть со своим народом, и мы сейчас с людьми, мы помогаем и поддерживаем их, и люди это видят, и у них есть доверие, понимание и открытость к Слову Божьему.
– Аминь, спасибо большое за разговор!
интервьюер — Алекс Фишман
Последнее: 3.12. Спасибо!
