Українською читайте тут — Костя Юдін, помічник військового капелана ЗСУ: «Якщо я в ці часи нічого не робив, як мені дивитись в очі моїм дітям?»
На летнем молитвенном ретрите мы пообщались с Костей Юдиным, помощником военного капеллана Вооружённых Сил Украины, служителем Киевской еврейской мессианской общины, а до этого — капелланом-волонтёром Корпуса Военных Капелланов ХСС — Христианской Службы Спасения. Костя рассказал о том, как и почему он с семьёй переехал из Донбасса в Одессу, чем занимался с началом войны и как присоединился сначала к волонтёрскому капелланскому служению, а затем – и к рядам ВСУ; мы поговорили о том, чему научил его Господь за эти годы служения, а также о реалиях службы верующих в вооружённых силах и советах, которые он дал бы братьям и сёстрам.
– Костя, шалом! Скажи, пожалуйста, каким образом Господь нашёл тебя? Когда и как это произошло?
– Поиски Бога в нашей семье были ещё в мои школьные годы в Краматорске. Мама интересовалась темой веры, водила нас в разные церкви.
Потом я познакомился со своей будущей женой, Юлией, и помню, как её отец сразу спросил меня, какие у меня на неё планы. Я, конечно, ответил, что желаю жениться на ней. И он сказал: «Чтобы была крепкая семья, я советую вам идти в церковь, к Господу». Так мы в 2010 году попали в харизматическую церковь в Славянске, где Юля сразу получила исцеление. Вскоре мы стали частью церкви в Дружковке и до 2014 занимались там служением — вели домашние группы, я также служил на реабилитационном центре.
Когда в 2014 году начались всем известные события, отец Юли, который был предпринимателем, сразу уехал в Киев, на Майдан. Чуть позже Юля посещала трехдневный молитвенный ретрит в Славянске, и вот звонит по телефону мне (а я дома с месячным ребенком на руках) и говорит: «Костя, здесь танки на улицах...» «Какие танки?» Я тогда вообще ещё ничего не понимал... а там ДНРовцы и русские всех проверяли, клали лицом на землю... Юля целый день добиралась до Дружковки.
Впоследствии тестю позвонили по телефону и сообщили, что он и все его родные — в расстрельном списке... нам дали два часа на сборы и выезд. И когда мы выезжали из Дружковки, то на блокпостах видели многих из тех, кто не прошёл реабилитацию в нашем центре, или тех, кого выгнал тесть с работы (он занимался строительством) — можете представить этот контингент... было достаточно обиженных людей, которые держали зуб...
Приблизительно месяц мы были в Лубнах (Полтавская область), а затем переехали в Одессу — открывать там церковь. Наша церковь в Славянске имела хорошие отношения с мессианскими общинами, и мы всегда много хорошего слышали и о Шаббатах, и о ретритах, поэтому в Одессе мы начали общаться и дружить с раввином мессианской общины, Владимиром Либерманом.
К тому времени я занимался кузницей (хотя по образованию – экономист), и мне предложили сделать менору для еврейской общины. Мы договорились встретиться с раввином Владимиром на ночной молитве. Еду я туда, а в голове – калькулятор: считаю, сколько я заработаю на евреях :) анекдот! Общаемся с ребе, озвучиваю ему цену – он говорит, что ему нужно посоветоваться с общиной, а пока идём молиться. Молюсь, ищу Бога, а в сердце одна мысль: «сделай бесплатно». Да нет, думаю, что-то не то... «Господи, это точно Ты?» Подхожу к ребе, а рядом с ним ещё один парень. «Мне надо с ребе пообщаться...» «Так и мне тоже!» «Мне срочно!» «То же самое! Потому что мне Господь сказал, чтобы я полностью оплатил материалы для изготовления этой меноры!» А я говорю: «А мне Господь сказал – сделай бесплатно!» Либерман смотрит на нас обоих и говорит: «Ребята, я пошёл, а вы уж как-нибудь сами разберитесь!» :)
Потом у нас в церкви были сложные обстоятельства, и она вскоре перестала существовать. Я не очень хочу вдаваться в подробности или называть фамилии. Со временем Господь осветил всю ситуацию, и всё встало на свои места, слава Ему. Но к тому времени ребе Владимир очень нас поддержал, дал испытательный срок в общине и сказал: «Если всё у вас в церкви устроится, исцелится, снова соберётся команда – пожалуйста, мы вас благословим, служите дальше. Если же нет – ну, будете принимать решение, что вам делать дальше».
Вот так прошёл год. Мы ещё до перехода в мессианскую общину занимались больничным служением – посещали больных, молились за них, проповедовали Евангелие, а в общине я вёл домашнюю группу, а Юля была в служении декора.
– Можешь вспомнить 24 февраля 2022 года? Где вы находились в этот день? Какие были мысли, чувства?
– Как люди из Донбасса мы ещё за 2-3 месяца понимали, что она начнётся, сомнений не было. Накануне я оставил машину на ремонте, и утром иду за ней – а мне звонит по телефону тесть и говорит, что началась война. И в этот момент у меня над головой пролетает ракета... Я хотел вывозить жену и детей заграницу – старшему тогда ещё не было 18 лет. Но он отказывается, говорит: «Нет, пап, я не поеду, останусь с тобой...» Это был трудный период, мы молились и получили от Него ответ – нужно оставаться.
Практически с первого дня войны мы в общине собирались и решали, кто за что отвечает, кто на автомобиле, где брать продукты и прочее. Мы тогда жили в 1-комнатной квартире, и взяли к себе одну девушку-студентку, чьи родители в Донецке, а она – здесь. И вот так впятером какое-то время жили в 1-комнатной квартире...
Потом разные миссии начали в Одессу привозить гуманитарку, продукты, вещи — и мы в общине открыли гуманитарный штаб. Три раза в неделю приезжало по несколько фур, которые нужно было разгрузить, расфасовать, принять людей – так мы этим занимались.
– А как ты присоединился к волонтёрскому капелланскому движению?
– Прошло, возможно, полгода, и как-то ребе на молитвенном собрании предложил молиться друг за друга. Тогда нам с женой пришло чёткое понимание (верю, что от Господа): «Заботьтесь о военных, и Я позабочусь о вас». А ведь у нас и опыт соответствующий был, и жили мы рядом с областной больницей — как говорится, сам Господь велел... И мы начали там служить. Нас было около 6-8 человек в команде. Посещали раненых ребят, – обычно минимум раз в неделю приходили к ним, – также делали вечера благодарности ВСУ, как и в других наших общинах.
Со временем мне предложили поучаствовать в пилотном проекте ротационного служения на Востоке. Мы приехали в Киев, нас поделили по командам, и у нас был первый опыт межконфессионального служения и общения с евангельскими христианами, католиками и православными. Целых 10 дней вместе служили и работали – и это был, честно говоря, невероятный опыт! Я звонил ребе, я звонил по телефону жене — мой мозг «плавился»... Не знаю, когда ещё до того я столько молился и читал Библию... Каждый раз всё начиналось с фразы: «Мне просто интересно... а как у вас?..» — и всё... Православные с католиками имели больше похожего. С протестантами тоже, в целом, всё ясно. А кто такие мессианские евреи? «А ну, расскажи нам...» Брат-пятидесятник меня там постоянно защищал и отстаивал :)
Кстати, именно тогда я впервые ощутил очень большую разницу, когда ты от ребят возвращаешься в гражданскую жизнь... там ты максимально ощущаешь поддержку, единство, помощь. И потом ты приезжаешь в Киев, выходишь из машины, и никто на тебя не обращает внимания – все живут свою жизнь...
– Ты где-то после этого начал задумываться о переходе от добровольного служения к службе в ВСУ?
– Как раз настал период, когда начали меняться законы о мобилизации – нужно было принимать какое-то решение. Я внутренне понимал, что я не смогу, скажем так, с понедельника по пятницу как-нибудь объезжать блокпосты, а с пятницы по понедельник служить ребятам. У меня будет внутренний конфликт интересов... Поэтому я решил пообщаться с начальником Службы военного капелланства в нашем регионе, паном Вадимом, который незадолго до этого приходил к нам в общину. Он меня послушал и коротко ответил: «Иди в тайную комнату и молись». Я, честно говоря, на него тогда обиделся. Молиться, конечно, надо — но и искать советы тоже!
Но мы с женой всё же взяли пост, молились и пришло понимание, что мне нужно готовиться к службе в вооружённых силах. Откровенно говоря, сначала я удивился, потом успокоился, потом обрадовался – были все этапы принятия, но потом я откровенно признавался и сам себе, и жене, что я не хочу этого. Когда ты приезжаешь к ребятам на пару недель на Восток, служишь им, и тебе предлагают оставаться, заходить на должность капеллана... А ты возвращаешься домой, и думаешь — ну да, конечно, я бы мог... я каждый день могу это сделать, просто... просто не сегодня :)
Так прошло ещё некоторое время после этого, я продолжал капелланское служение, время от времени на блокпостах показывал своё удостоверение – ребята часто благодарили за службу, рассказывали разные истории. И вот однажды — это как раз был день рождения жены — заканчиваю я свои дела и направляюсь домой, и вдруг на дороге большой блокпост. Смотрят мои документы, удостоверения, и спрашивают: «Ты капеллан или экономист? Кто ты? Поехали в ТЦК, там уже разберутся...»
Там всё было максимально адекватно, со мной хорошо обращались, даже кормили. Но кое-кого начало раздражать мое удостоверение капеллана-волонтёра, и меня отправили на экспресс ВЛК... После этого мне выписали повестку в тот ТЦК, к которому я принадлежал, и я прибыл туда уже с «группой поддержки». Показал им все документы, но они говорят: «Супер, но законного основания вас отпустить у нас нет... Максимум, что мы можем для вас сделать — это дать неделю, чтобы вы нашли часть и бригаду, в которой будете служить».
Следующая неделя была очень насыщенной. Каждый день у нас были разные встречи, каждый день мы молились, но по факту было только одно предложение – в бригаду на Донбассе, где меня ждали как капеллана. Жена уже морально готовилась к этому, но мы продолжали молиться и очень хотели, чтобы был явный ответ от Бога.
В последний день мне сообщили, что начальник службы военного капелланства военно-морских сил хочет со мной встретиться. На встрече он позвонил по телефону капеллану в часть и договорился о разговоре со мной. Мы поговорили с капелланом, и он говорит: «Хорошо, берём тебя». А я ему отвечаю: «У меня здесь ещё одно предложение, надо решить...» Он, наверное, такого ещё не слышал, потому что действительно удивился: «Я тебе даю час, решай».
Приезжаю домой, а Юля мне говорит: «Я ночью молилась, и мне Бог дал слово – но я тебе сейчас его не буду рассказывать, потому что не знаю, как его воспринимать». Я ей рассказал о том, что первый вариант – это часть в Киеве, но я там буду помощником капеллана; а второй вариант – быть капелланом, но на Донбассе. И вот когда мы молились, я откровенно не знал, что лучше, но всё же на 1% больше склонялся к первому варианту, говорю: «Господи, но да будет так, как Ты хочешь...»
И тут Юлия начинает плакать, открывает Библию и читает то слово от Господа:
«Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине… восходят до небес, нисходят до бездны; душа их истаевает в бедствии… и вся мудрость их исчезает. Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он вывел их из бедствия их» (Псалом 106)
И мы понимаем, что корабли – это ВМС, это часть в Киеве. Это было такое невероятное подтверждение — просто вау... Конечно, многие мои знакомые не понимали, почему я такое избрал. Ведь если ты заходишь в ВСУ как помощник капеллана – то обычный солдат, которого могут в любой момент отправить в другую часть или на штурм, перевести куда-то. И если ты захочешь стать капелланом, это очень длинный путь, гораздо дольше, чем если зайти в ВСУ сразу капелланом. А я им отвечал: «Мне Бог так сказал. Я получил чёткое подтверждение».
Вот так я в конце 2024 года был зачислен в часть как помощник капеллана. Где-то три месяца я жил в казарме с ребятами, а семья моя была в Одессе. Затем община благословила нашу семью, и я перевёз всю семью сюда, в Киев, в квартиру того же хозяина, у которого мы снимали жилье в Одессе. Это просто невероятно – тоже Господь всё так чудом устроил.
Затем меня на два месяца отправили в учебную часть, и после этого мы наконец-то начали жить вместе как семья. То есть почти полгода мы практически не виделись, а сейчас имеем возможность периодически бывать на служении вместе. Даже сделали определённый шаг веры – будем пробовать вести домашнюю группу в общине.
Очень благодарен Господу за моего капеллана, Сергея Николаевича Накула. Он очень хороший человек, открытый, положительный, образованный. Он преподаёт в духовных семинариях, и сейчас так случилось, что я поступил в Острожскую семинарию, а его назначили там преподавателем. То есть, я фактически буду слушать его на парах, а потом буду ехать вместе с ним, чтобы на практике всё это увидеть. Я очень рад такому совпадению, таким событиям и обстоятельствам!
Лозунг капелланской службы: «Быть рядом», и одно дело – неделю пожить вместе с ребятами, и совсем другое – каждый день им служить. Бывают разные моменты, и в нашей части есть и погибшие, и семьи погибших, и раненые, которым надо служить... очень большой опыт я получил, кстати, именно в ХСС.
Наша часть разбросана по всему Днепру, и когда возникают какие-то вопросы, бывает так, что человек не может физически это всё сам сделать. Когда ты ему пытаешься помочь, он видит твою заинтересованность и поддержку, видит, что ты спрашиваешь, напоминаешь, заботишься – и там зарождаются отношения. Затем это переходит в общение, в молитвы, в разъяснение Библии. Потому что у многих есть вопросы – как на всё это смотрит Бог, что обо всём этом говорит Библия.
– Ты вот вспомнил Христианскую Службу Спасения, говоря об опыте волонтёрского служения капелланов. В чём ещё ты видишь разницу между этими двумя формами капелланского служения?
– Я не раз видел, когда капеллан, независимо от конфессии, выбирает себе в качестве помощника неверующего человека, который вообще далёк от отношений с Богом, от Библии... И надо понимать, что капеллан – это офицер, а помощник капеллана – это солдат или матрос. И обычному солдату (или матросу) иногда не так просто обратиться к офицеру. А вот обратиться к помощнику капеллана, который и сам солдат – немного легче. У капеллана очень много работы и обязанностей, учёбы и встреч, поэтому с ребятами гораздо дольше находится помощник. И вот представим, что этот помощник вообще ничего в этой теме не соображает – тогда же и всё это служение «проседает»...
Также, слава Богу, у нас есть опыт передачи семей погибших военных поместной церкви и поместным капелланам-волонтёрам. Недавно мы посещали семьи погибших, и вот приехали в одну семью, а они нам говорят, что уже второй раз были в церкви, где есть капелланы-волонтёры, где есть группа жён погибших. И ты понимаешь, что это – продолжение дела. У тебя нет физической возможности там постоянно быть, а они уже начали ходить в церковь. Это важно.
Или, например, наши ребята легли в госпиталь, и я могу позвонить по телефону Юрию Мазуренко, который там служит. Или, когда наших ребят отправляют после ранения на лечение во Львов, можно позвонить капелланам-волонтёрам ХСС во Львове. То есть, действительно нужно и то, и другое. Недавно я был на курсах помощников капеллана, и там анонсировали и ожидали Шуру Вятржик с командой капелланов-волонтёров – это тоже пример такого сотрудничества.
– К сожалению, иногда можно столкнуться с несколько пренебрежительным взглядом на капелланов-волонтёров... что бы ты по этому поводу добавил, по собственному опыту?
– Надо понимать, что бригадный капеллан с помощником физически не могут охватить всех. И это я о личном составе говорю – а кто будет их родным служить? Умножаем количество людей на 3-5...
Я как-то услышал высказывание, и оно мне понравилось: «Если ты не можешь изменить обстоятельства, воспринимай это как условия игры». Надо просто понять, что волонтёры-капелланы – это такие условия игры. То есть, ты можешь либо с ними сотрудничать, либо просто искать причину, почему ты этого не делаешь.
В нашей части, например, капеллан – евангельский христианин, и к нам очень хорошее отношение. Как к нему, так и ко мне. И, конечно, хотелось бы, чтобы было такое же отношение и в других бригадах. Ведь если ты не православный, то к тебе немного пристальнее присматриваются... Со временем я узнал, что когда наш командир части ещё не был её командиром, а был капитаном корабля, им в качестве капеллана-волонтёра служил один брат-баптист. Служил именно ребятам из этого корабля, этой команде и их семьям. Вот тогда до меня дошло, что это всё последствия его хорошего поведения, качественного и адекватного служения... Библия говорит: один сеет, другой поливает. И от того, как капеллан-волонтёр посеял, сформировалось восприятие. И когда ты заходишь в эту часть, и к тебе хорошо относятся, то ты понимаешь почему так... ты понимаешь, что от твоего поведения зависят не только твои отношения сегодня, но и будущие отношения и отношения военных к верующим, к волонтёрам, к капелланам. Потому всё это должно быть в единстве.
В последний год перед мобилизацией мне чаще стали задавать более конкретные вопросы ребята в госпитале: «А вы вообще кто? Из какой бригады?» И ты начинаешь объяснять: «Мы – волонтёры-капелланы…» «А, ясно всё с вами…» И когда ты им просто только 5% общего работы ХСС открываешь, они все удивляются: «А это как, вы всё за свои деньги делаете? В своё свободное время? И вам ничего не платят за это? Ого...» То есть, это всё от непонимания, незнания...
– А чему тебя научил Господь за все эти годы капелланского служения? Может быть, Он на что-то особенно обратил твоё внимание?
– Первым вспоминается такое прекрасное место Писания: «Не заботьтесь о завтрашнем дне». Ты вообще себе не принадлежишь и много задач ставится ещё на вчера, а я вообще люблю планировать. И вот позавчера жена говорит: «Давай возьмём билеты в театр!» Оказывается, спектакль через полтора месяца. Я долго смеялся, ведь даже неделю обычно не могу планировать. Всё это принуждает тебя больше искать Бога, больше доверять Ему, больше рассчитывать на Его силы.
Долго меня смущало место Писания о том, что Бог не даст нам испытания сверх меры. И иногда так мне было тяжело, что казалось — ещё немного и всё, мы с Ним встретимся... А потом я понял, что вопрос во мне — принимаю ли я Его силу, Его мудрость, Его шалом и восстановление? Или я молюсь и параллельно своими силами пытаюсь что-то делать? Есть время, когда мы покупаем и запасаем масло, а есть время, когда мы этим маслом светим. Это испытание веры.
У тебя обычно есть возможность сесть в кабинете, в штабе, где-то в домике, где ты живёшь как капеллан, и в принципе ничего не делать. Вопрос самодисциплины – он очень актуален. Важен баланс между испытаниями, истощением, ограничениями и самодисциплиной... Ты, конечно, можешь «не в ресурсе» пойти к ребятам, которые на КП стоят, живут, занимаются каждый своим делом, — но ведь это просто не будет полезно ни тебе, ни им — никому. Кто это приходил к нам? Зачем? Чего хотел? Начнут тебя подозревать, что ты что-то там высматриваешь, делаешь, наверное, какие-то примечания в личные дела...
Эти испытания с нами с самого утра – проснуться, помолиться, зарядиться, – потому что тебя и ждут, но вместе с тем и считают лишним, ненужным. Как нас, помощников капелланов, ещё называют – «военная аномалия». У нас куча обязанностей и ноль прав. Мы как с капелланом, но не относимся к капелланской службе. Хотя это странно, по-моему... Как у одного помощника капеллана спросили: «Какие твои обязанности?» А он говорит: «Могу пристрелить, могу причастить...» Как-то так.
Бог учит настойчивости. Хотя этому Бог учил и в ХСС, ведь всегда был выбор. Ты всегда мог отказаться от поездки, отказаться от посещений ребят в палатах. Где-то какие-то фоточки сделать – и всё – «был, служил»... Это та же дисциплина.
Меня на протяжении всей полномасштабной войны вдохновляет определённая мысль. Это, скажем так, воображаемый вопрос из будущего, когда вырастут мои дети и внуки и спросят: «А где ты был, когда всё это происходило?» И здесь не вопрос штатной или внештатной службы, здесь вопрос вообще: «Чем ты занимался? Что ты делал? И если я ничего не делал, то как я буду смотреть в глаза своим детям?»
И здесь даже не вопрос в том, с оружием или без него. Для меня это понимание того, чем я был занят, вообще – был или не был?
– И последнее. Из твоего опыта, что бы ты посоветовал и хотел бы сказать нашим верующим братьям (и, возможно, сёстрам), которые сейчас, во время войны, находятся на службе в вооружённых силах?
– Наш ребе, Владимир Либерман, всегда говорит: «Веди себя достойно своего звания и призвания». Я не сразу понял, что он имеет в виду. Думал, что это просто что-то вроде «счастья, здоровья, успехов» – просто афоризм такой. Но со временем я стал понимать, о чём речь.
Иногда, ещё в гражданской жизни, время от времени мне говорили: «Да работал я уже с верующими… знаю я их – они оправдывают свои промахи и ошибки, непрофессионализм в работе тем, что они верующие… Видели мы уже тех верующих…» А вооружённые силы – это же концентрация. Если ты заявляешь, что ты верующий, то на тебя будут пристально смотреть и испытывать тебя. Я, например, сталкивался с испытанием и сплетнями, и выпивкой. Но ты потом понимаешь, что это делается для того, чтобы посмотреть на твою реакцию. И ты не только за себя отвечаешь, но и за свою общину, за свою церковь, за всех верующих – ведь по тебе потом будут судить всех.
Ещё кое-что важное – усталость. Она очень сильно затягивает... то есть, когда ты сильно устаёшь, то хочешь как-нибудь отвлечься, получить отдых для своей души. Для кого-то – это ТикТок посмотреть, кому-то – пробежка, у кого-то ещё что-то. И это помогает, но и затягивает – ты замечаешь, что твой отдых ничем не отличается от отдыха неверующих, потому что без Слова Божьего и без молитвы. Со временем ты уже можешь даже не заметить, как охладел и стал тёплым. И вот ты уже сам не понимаешь, ты верующий, или ты неверующий, – и начинаешь сам себя осуждать. Это большая проблема.
У меня теперь один из любимых библейских персонажей – это Исав. Я его понимаю сейчас как никогда. Когда я читал о нём раньше, я думал: «Ну как он так мог?» А вы представьте этого уставшего мужчину, который загонялся по полям, охотясь на зверей, весь в пыли... Он приходит домой, а тут отдохнувший, розовенький брат — и он на него смотрит: «О чём ты мне рассказываешь? Первородство? Но мне от него ни холодно, ни жарко. Хоть два, забирай».
И вот усталость – это именно такое испытание. Когда ты раньше поспал сколько захотел, помолился до обеда, потом пошёл уточек покормил, а затем выделил часок для служения людям. Как Библия говорит – «вовремя и не вовремя». Я раньше думал, что это касается людей, которым я проповедую, это им вовремя и не вовремя. Теперь я понимаю, что это обо мне – «вовремя и не вовремя». Это я должен постоянно служить и что-то делать.
Поэтому я посоветовал бы верующим, оказавшимся, так или иначе, в рядах ВСУ, найти капеллана, перечитать Библию, увидеть подтверждение, что эти их обстоятельства – они тоже от Бога. И что не только тот человек, который выехал за границу и сейчас сидит где-то на берегу океана, может выставить пост о том, как Бог его благословил, но и тот, кто находится в окопе, в штабе, где угодно, он тоже может выставить такой пост и от сердца сказать: «Бог меня благословил».
То есть я не хочу считать, что там – благословение, а здесь – проклятие, там есть Бог, а здесь нет Бога. Бог есть всегда! И именно через ретриты, через молитвы, через общение с наставниками я пришёл к выводу, что если Бог ведёт каким-то путем, значит Он его и задумал, Он тебя и проведёт. И Его Слово говорит, что Бог не оставит дело незавершённым – если Он начал, то Он и завершит. И совсем необязательно, гражданская жизнь – это благословение, а военная – это не благословение.
В Библии мы читаем, что иногда люди веры находились там, где они не желали быть, но Бог создавал такие обстоятельства, что они там оказывались. И мы должны понимать, что может нам не нужно бегать за людьми по улицам, пытаясь проповедовать им Евангелие – Бог уже их собрал в одном месте, и только нас там не хватает.
Итак, пожалуйста, не останавливайтесь, просто доверьтесь Богу – и у вас будет полное обеспечение. И Бог будет вас всем обеспечивать – и одеждой, и едой, и деньгами, только служите Ему.
– Большое спасибо за отличный разговор!
Интервьюер — Алекс Фишман
Перевод — Анна Иващенко
Последнее: 3.12. Спасибо!
