Я родился в 1985 году в центральной Вирджинии. Мой папа — еврей, а мама — нет, потому я рос, посещая такую себе консервативно-реформистскую синагогу. После бар-мицвы мое посещение и вовлечённость в жизнь синагоги всё больше и больше угасали. Я продолжал держаться подальше от людей своего возраста и стал предметом множества шуток. Не раз всплывал еврейский вопрос, и я как бы усилил степень и чувство своей изоляции.
Подписывайтесь на наш канал в Youtube
После школы я поступил в Виргинский политехнический институт. Будучи там, я встретил компанию ребят, которые были частью группы Навигаторы — христианской студенческой группы, с которыми мы очень подружились. Мы всё больше с ними становились друзьями, и это было, честно говоря, впервые в моей жизни, когда у меня завязались настолько глубокие дружеские отношения. Это были ребята, которые искренне интересовались тем, что происходит в моей жизни. Следующие пару лет я, собственно, на самом деле не хотел иметь ничего общего с Иисусом. Это не было так, что я познакомился с этими ребятами, и с неба меня озарил свет — ничего подобного.
Один парень по имени Дэвид спросил меня, во что я верю. «Я — еврей, евреи — избранный Божий народ.» Ну, что можно сказать против этого? Вроде, наша история — как бы достаточное свидетельство того, что Бог не оставил нас, не отверг нас. Мы как бы существуем вопреки всякой логике.
Однажды я обедал со своим другом Дэвидом, и всплыла тема про Иисуса, и обычно у нас бы был какой-то короткий разговор об этом, он бы прервался и мы бы разошлись, но когда мы выходили из столовой, Дэвид процитировал кое-что из Нового Завета: «Иисус сказал, что Он пришёл не нарушить Закон, но Он пришёл исполнить его.» Это как бы шло вразрез с тем пониманием, которое было у меня в голове, что Иисус или христианство — противоположны иудаизму, что принятие одного означает отвержение другого. Потому это... это просто шокировало меня.
Я был в студгородке 16 апреля 2007 года, когда ранним утром в нём началась стрельба. Студент застрелил двух человек в моём общежитиии, а потом перешёл, позже, в учебный корпус и застрелил ещё 30 человек там перед тем, как застрелил себя. Двоих из тех людей, которых он застрелил, я знал. Это было нечто такое, что я не знал, как вообще пережить, как справиться с этим, я просто... это было просто, как удар в голову, всё становится как бы в тумане и ты не знаешь, что с этим делать. Частично в результате, я думаю, того, что случилось в тот день, я понял, что очень хочу быть с некоторыми своими друзьями в их церкви. Это не было чем-то, что я действительно знал или понимал, это просто было типа: ОК, я должен пойти.
Это было всего пару недель спустя после убийства, и вот через пару недель я пошёл с ними в церковь. Я боролся с мыслью о том, хочу ли или не хочу я что-то знать об этом, о том, кто такой Иисус. Это было что-то, что было, как я знал, связано с теми переживаниями, с этими людьми в последние несколько лет. Я знал, что была какая-то связь, но это было просто... честно, я боялся, и я думаю, вы сказали бы, что это была гражданская война во мне, и я чувствовал, что мне очень сильно нужно поговорить с Чарли, моим соседом по комнате, о христианстве. Парень, который помогал вести христианскую группу, в которую он ходил в студгородке, как он сказал, был бы очень рад встретиться со мной и поговорить об этом, если мы захотим.
«Хорошо, Кент, я понятия не имею, откуда я это знаю, но я, очевидно, абсолютно убеждён, что всё в этой книге (Библии) — правда.» Мы беседовали всё лето, мы, как бы, как я люблю это описывать, пробежались галопом по Писанию, начав с Бытия и отмечая все важные моменты по пути. И чем больше мы говорили об этих вещах и читали, у меня было убеждение, что эти разговоры подкреплялись всё больше и больше фактами за пределами Библии, и когда я читал, это было наподобие: «Да, это имеет смысл».
И знаете, одна из первых вещей, которая захватила меня в конце первого года моей учёбы, — это было сообщество, любовь, которую постоянно все проявляли. Это было первое место, где я действительно по-настоящему чувствовал себя дома. Это было первое место, в котором я ощущал, что я — часть этого. В любом другом месте я чувствовал себя отстраненным, я всегда чувствовал себя отделённым и, честно говоря, много раз очень нежеланным, и это была, видимо, самая сильная вещь, которую я когда-либо видел. Это было как будто: хорошо, я на самом деле дома. Как будто это было моё место. То есть... мне не нужно искать чего-то ещё.
Если бы сегодня мне пришлось умереть, я знаю, что Бог возьмёт меня домой, что Иисус будет там, потому что я доверил Ему заботу о себе, я доверил Ему присматривать за мной до самого конца, я доверился Ему за то, что Он сделал, чтобы позаботиться о том, о чём я не могу позаботиться, поэтому я знаю, что произойдёт, — Иисус позаботится обо мне до самого конца.
Подписывайтесь на наш канал в Youtube
Последнее: 26.07. Спасибо!
